УДОЧКОЙ ПО ЛИСЕ И БАРСУКУ

Как-то удил я хариусов на запруде у Петрегинской мельницы. Клева почти не было, и я решил проверить выше по речке Северной. Там раньше был у меня сенокос, ставил копешку центнеров на шесть. Потом, когда продали корову я уже там не сенокосил, а косили другие и тоже ставили копну (пройму).
Вот иду я с удочкой по наволоку и вижу, что за копной мышкует лиса и так увлеклась этим, что даже по сторонам не смотрит. А ветер был от нее, и запаха моего она не чуяла. Я осторожно дошел до копны, поднял удочку и приблизился мелкими шагами на расстояние двух метров от лисы. Стукнул с силой удилищем ей по голове, и оно сломаюсь. А лиса отскочила в сторону и опрометью, прыжками кинулась в ближай¬шие кусты. Только ее и видел... Удилище-то было тонкое и сухое — разве им убьешь лису. Я надеялся на разрыв сердца у лисы, но этого не произошло, и она быстро ретировалась, даже с испуга не успела обосраться.
Рассказывали старики, бывало, что один мужик пошел летом по грибы с берестяной корзиной и увидел медведя, который порхался в муравейнике, опустив морду вниз. Мужик тоже осторожно подошел к нему сзади и со всего маху стукнул медведя по заднице да еще в это время крикнул во всю глотку. Медведь с перепугу обдристался и без оглядки убежал в лес. Только его и видели...

Такая вот легенда передается из поколения в поколение, но у меня-то с лисой была сущая правда.
И еще аналогичный случай был у меня у Средней мельницы, когда я с удочкой подкрался к барсуку, который пасся па отаве в конце лета.
Тогда было еще интереснее: я подошел к нему с подветренной стороны, и он меня не услышал, пока я не поднял над ним удочку. Барсук поднял голову (а до этого он наклонился и ел траву), смотрит на меня, а я на него, и секунд пять так мы смотрели друг на друга. Потом я резко опустил удилище ему на голову, и оно сломаюсь, а барсук прыжками побежал к речке, перебежал ее и скрылся в сосняке на Биллях. Там были у них норы, и они жили несколько лет на Биллях, пока охотники да собаки их не уничтожили.
Одного барсука, мертвого, я нашел у склада минеральных удобрений. Видимо, он попробовал какого-то удобрения и отравился. А еще одного мертвого барсука нашли под гумном Александра Васильевича. то стоит еще до сих нор, и купил его Володька-фермер, вернее, его покойная мать — Анна Ивановна, где он хранит сено. Раньше в одном чулане в этом гумне было свалено удобрение, и, видимо, этот барсук тоже отравился им.

Добавить комментарий