Полгода на Кубани.

 

Повесть

 

Глава 1.

 

Середина октября 1958 года. Валька едет в пассажирском поезде «Москва – Краснодар». Отслужил три года в Вологде и демобилизовался 16 октября. До Москвы ехал поездом «Воркута – Москва» и прибыл на Ярославский вокзал.  С Ярославского перешёл на Курский и взял билет до Краснодара, где жил его старший брат Алексей. Подал с Москвы брату телеграмму, и он встретил Вальку утром.

Из вещей у Вальки был всего один маленький чемодан, так он бы мог и сам добраться, но так как ни разу не бывал у брата, хотя и знал его адрес, то решил сообщить о приезде. В тот день Алексей взял отгул с работы и был свободен. Он работал вольнонаёмным шофёром на складе № 222 и развозил продукты по частям воинского гарнизона.  Жил в центре города на Красной улице и имел двухкомнатную квартиру. Имел семью – жену и двух дочерей. Жена Надя работала секретарём-машинисткой тоже в воинской части. Старшая дочь Лиля училась в пятом классе, а младшая Ира – во втором. Тёща его тётя Дуся жила около Сенного рынка, и каждый день навещала их. Вместе с ней в небольшой комнате жила её сестра тётя Оля, и тоже часто гостила у Алексея.

Приехав на троллейбусе с вокзала, Вальку сразу посадили за стол, и брат Алексей выставил бутылку портвейна для встречи. Жена в тот день не работала, и до приезда гостя успела накрыть стол. Покушали, выпили за встречу, и Алексей повёз Вальку на дачу. Дачи располагались далеко за городом и ехали на автобусе, который специально ходил до дачного посёлка и возил дачников по тридцать копеек за билет.

Хотя и была середина октября, но в Краснодаре было тепло и солнечно. Приехав на дачу, оба брата разделись до трусов и стали собирать виноград. Впервые Валька увидел, на чём растёт виноград. От души наелся солнечных ягод. Попробовал яблок, слив, груш, но виноград ему больше понравился.

Дача у брата была большая – два участка по шесть соток – один его участок, а второй тёщи. Но, так как тёща была уже старая и редко ездила на дачу, то её участок обрабатывал и ухаживал за ним Алексей. Кругом всего участка была насажена малина, треть занимал виноградник, в середине участка были грядки с клубникой и под картошкой. Плодовых деревьев было немного, но на каждом уже росли фрукты. Много посылок осенью посылал Алексей домой на родину отцу и матери, которые жили в Архангельской области. Яблоки-то хорошо доходили до места, а виноград часто портился. С родителями были ещё два младших брата и сестра – как они были рады, когда распечатывали посылку с фруктами. Кроме фруктов Алексей посылал иногда крупу, сушку и печенье, за что родители были очень благодарны. Зимой Алексей посылал на родину посылки с семечками, и детвора лузгала их, мать даже продавала их стаканами – всё же была хоть какая-то выручка. До выхода на пенсию Алексей слал посылки домой.

Глава 2.

Братья пробыли на даче почти весь день. Обедали там же. Алексей сварил наваристые щи с тушёнкой, вскипятил чайник и заварил чаю. Там же было у него своё виноградное вино, и чай не понадобился. Закусывали колбасой и свежепросольными огурцами, а на десерт были фрукты. После обеда кое-чего поделали на участке и поехали в город.

Недалеко от их дома находилась чебуречная, где готовили очень вкусные чебуреки и продавали разливное пиво. Братья зашли туда, и Алексей купил две порции чебуреков и по две кружки пива. Хорошо здесь отдохнули и отправились домой. Время было вечернее. За ужином распили ещё бутылку портвейна и проразговаривали допоздна. В квартире было жарко, и братья вышли во двор, где была беседка, увитая виноградом – в ней и вели они непринуждённый разговор.

Утром, позавтракав, Алексей и его жена ушли на работу, дети пошли в школу, а Валька в солдатском обмундировании отправился смотреть город. Погоны сержантские с гимнастёрки снял, чтоб не отдавать честь другим военным. Прошёлся по главной улице города, заглянул в несколько магазинов, сходил на рынок. К полудню стало жарко, и он пошёл на реку Кубань. Искупался в Кубани, но вода Вальке не понравилась, так как была мутноватая, да и течение быстрое.

Когда Валька ехал в поезде из Москвы, то в одном с ним вагоне ехал тоже демобилизованный солдат родом из Краснодара – они познакомились. Звали его Николаем, и он дал Вальке свой адрес. Искупавшись, Валька и направился к нему. Николай был дома с матерью и братом. Вальку встретили дружелюбно, накормили обедом и угостили виноградным вином. Пообедав, они с Николаем пошли в город. Николай, как коренной житель Краснодара, показал ему достопримечательности города, а под вечер они сходили в кино. После кино пошли к Валькиному брату. Там все уже были дома, и Валька познакомил их с другом. Николай с ними поужинал, а потом все вместе сидели опять на улице в беседке. Потом Валька проводил его до троллейбуса.

На следующий день после завтрака Валька опять зашёл к Николаю, и они поехали на дачу брата. Там немного поработали (перекапывали землю под деревьями), пообедали, позагорали в одних трусах, поели фруктов. Валька наложил фруктов в сетку Николаю, и они поехали обратно. К концу рабочего дня подошли на проходную к части, где работал Алексей. Дождались его и втроём пошли в чебуречную. По дороге Алексей купил бутылку портвейна. У Вальки и Николая денег-то не было, вот брат Алексей и покупал всё на свои. Взял опять всем по порции чебуреков, по кружке пива – хорошо посидели втроём.

Так с неделю Валька с Николаем отдыхали после службы, а потом стали искать себе работу. Вначале сходили на завод «ЗиП», где делают разные приборы, но там им отказали за неимением свободных мест. Потом сходили на завод «Краснолит», где делают весы, но там им не понравилось чугунное литьё, так как цех этот вредный для здоровья, хотя на работу их туда брали. Затем, на следующий день пошли в ГАИ – там им предложили работу патрульных автоинспекторов. Придя  домой вечером, Валька рассказал, что хочет идти работать в ГАИ, но брат и его жена отговорили  Вальку от этой работы, мол, «не хватало нам ещё милиционера». Брат посоветовал сходить в краевое  управление сельского хозяйства, мол, там дадут работу по специальности – механиком (до призыва в армию Валька окончил сельскохозяйственный техникум  и получил диплом техника-механика). Придя на следующий день в управление, Валька нашёл там начальника отдела кадров, и тот посоветовал работать разъездным механиком в одном из колхозов, который находился в ста двадцати километрах от Краснодара. В краевом управлении была заявка от колхоза имени Кирова, чтобы прислали им на работу механика. Так Валька получил направление на работу в Павловский район. Но так как после армии тогда был положен месячный отпуск, то у него ещё было дней двадцать в запасе.

Без дела надоело шататься по городу, да и у брата семейный бюджет был не богат. Алексей предложил ему подзаработать, хотя бы на костюм. От их части, где он работал, было выделено несколько солдат во главе со старшиной для заготовки дров. Делянка была выделена за шестьдесят километров от города у подножия горы. Там в основном рос дуб, дикие груши и т.п., но хвойных пород не было. Бригада лесорубов уехала туда раньше и оборудовала там палатку для житья.

Алексей повёз Вальку на своей машине ЗИС-5. Выехали из города, и Валька попросил Алексея дать ему порулить. Скорость у ЗИСа не велика – 60-70 километров в час, и Валька с радостью поехал. Проехав километров двадцать, он почувствовал, что рулевое колесо стало иметь большой люфт и машину повело влево. Хорошо, что не было встречных машин и не случилось аварии. Сбросив газ и притормозив, Валька остановил машину, и видит, что впереди катится запорное кольцо от колеса. Так оно и укатилось в траву за обочину. У дороги паслись коровы, и пастух видел, куда укатилось это кольцо, и принёс его к машине. А вышло так, что на ходу спустило левое переднее колесо и при движении само размонтировалось. У Алексея была запаска в кузове  - они быстро заменили колесо, подняв на домкрате. Приехав в делянку, Алексей познакомил Вальку со старшиной и рабочими-солдатами. Оставил ему провианта надвое суток, а сам уехал обратно в часть, нагрузив в кузов дров. Каждый день он приезжал за дровами, делая по два рейса.

Валька рубил дрова четыре дня и нарубил четыре машины. Была ранее договорённость у Алексея с начальством, что половину дров можно продать, а половина для части. Продали они две машины на восемьсот рублей, и на эти деньги Валька купил себе недорогой костюм, кепку, рубашку и туфли – не всё же время ходить в военной форме.

Поработав потом ещё две недели на даче брата, Валька поехал в колхоз имени Кирова, центральная усадьба которого была в хуторе Первомайском, в десяти километрах от асфальтовой дороги, что шла с Краснодара на станцию Павловская – районный центр.

Глава3.

 

То, что на Кубани называют хуторами, по нашим архангельским меркам, по числу домов ближе подходит к лесным посёлкам, а не к деревням. Там, на хуторе кроме главной улицы, есть и параллельные ей улицы и поперечные – короткие. Дома – хаты небольшие и сделаны в основном из самана. Крыши хат в основном черепичные, но много и соломенных. Кирпичных домов совсем было мало – клуб, контора колхоза и два частных дома. В одном доме жил председатель колхоза, а в другом парторг. Сами хаты, хотя и сделаны из самана, имеют приятный вид, как снаружи, так и внутри, так как побелены и кажутся довольно чистыми. Но не во всех хатах есть деревянные полы. Хата, где устроили на квартиру Вальку, была только наполовину с деревянным полом. В кухне полу не было – ходили по утрамбованной земле, а во второй половине – в спальне был пол и при том даже выкрашен охрой.

Бани общей в хуторе не было, да и частных Валька не видал. А мылись все на кухне в корыте около печки. Валька один раз помылся в корыте, и ему очень не понравилось это мытьё. Он потом, через каждые две недели, ездил в Краснодар, и они с Алексеем ходили в городскую баню. Брат Алексей был толстый и весил около центнера; он ходил в парилку по несколько раз и сбрасывал вес в бане на два килограмма.

Не пекли на хуторе чёрного хлеба, и уже через месяц Валька очень по нему соскучился – не было больше терпения кушать один белый. Когда Валька ездил в Краснодар к брату, набирал с собой обратно несколько буханок чёрного хлеба и ел потом с борщом в обед.

Удивило Вальку ещё то, что не было у них там дров и печки-плиты топили кизяками, соломой или сухими стеблями от подсолнухов. Конечно, морозов на Кубани зимой мало бывает и этим топливом хаты обогревались. У каждой хаты была на улице печка типа буржуйки, и летом в хате не топили, так как днём жара доходила до 40ºС. Но летом Валька там не жил. А только потом, живя на родине на Севере, несколько раз ездил к брату Алексею в гости и узнал, как там бывает летом. В квартире ходили только в одних трусах.

На хуторе у каждой хаты имелся небольшой сад и участок земли под грядки и для картошки. На этом же участке был и туалет, сплетённый из стеблей подсолнуха.

Не понравился Вальке зимний климат на Кубани. В колхоз он приехал в конце ноября. Пока не было дождей, на просёлочных дорогах за машинами поднималось чёрное облако пыли от чернозёма и, если не было ветра, то долго стояло на месте. Пока Валька на остановке ждал попутной машины, досыта наглотался этой пыли. И сразу в душе его зародилось чувство небольшого отвращения к этим местам. Потом, живя полгода на Кубани, Валька соскучился по настоящему лесу. Ведь на родине его – на Севере кругом лес за полями, а на Кубани поля разгорожены лесозащитными полосами по сто-сто двадцать гектар каждое поле. В этих полосах насажены дикие груши, яблони, акации и т.п., которые и высокими-то не вырастают, и на лес мало похожи, не то, что ели и сосны на Севере.

Потом пошли дожди и дороги для машин стали непроезжими, так как чернозём, размоченный дождём, так прилипает к колёсам машин, что они и не крутятся. Даже мотор у машины глохнет, горит сцепление, а иногда выходит из строя коробка передач и задний мост. Тогда уж машину юзом вытаскивает гусеничный трактор, который сам еле ползёт по такой грязи. Наша северная глина меньше прилипает, чем их чернозём в сырую погоду.

Да, зима там очень скверная. Иногда идёшь на работу по морозцу, и даже ноги в сапогах мёрзнут, а на обед идёшь уже по грязи.  Такие «лапти» прильнут к подошвам сапог, что еле волокёшь их – по несколько килограмм грязи на каждом сапоге. У порога каждой хаты стоят либо вилы, либо лопата, чтобы снять большую грязь с сапог. За зиму у Валькиных сапог отлетели подошвы, хотя с осени сапоги-то были новые – солдатские, и подошвы были медными гвоздями прибиты. Разувал сапоги Валька всегда на улице, там их оставлял, если было тепло, а к ночи заносил в сени. Особенно много грязи носили на сапогах в контору колхоза и в клуб, куда приходило много народа. Бедные были уборщицы в это время!

За зиму пребывания Вальки на Кубани в январе месяце было несколько морозных дней, утром морозец доходил до –10-15ºС, но к полудню с солнечной стороны грязь оттаивала и опять прилипала к сапогам. Туфли и ботинки в это время там никто не одевал.

Глава 4.

На попутной машине от асфальтовой дороги в хутор Первомайский Вальку подвезли прямо к правлению колхоза. Шофёр самосвала оказался из того же колхоза – он и представил Вальку председателю.

Председатель Василий Родионович был ещё молодой мужчина лет 35-40 и с охотой принял молодого специалиста к себе в колхоз, определив его разъездным механиком. В распоряжении Вальки была машина-летучка, т.е. походная мастерская, в которой кроме ручного сверлильного станка, да тисков ничего и не было. Правда, кое-какой инструмент был. Типа ножовки по металлу, метчиков, лёрок, свёрл и набора торцовых и рожковых ключей, да ещё газовых, не считая кувалды, молотка, зубил и ножниц по металлу. А сварочный аппарат и токарный станок отсутствовали, да, вроде, в то время эти летучки и не комплектовались на заводе этим оборудованием. Машина-летучка на базе ГАЗ-51 была ещё почти новая, шофёром ездил на ней Фёдор Васильевич. Валька называл его обычно по отчеству – Васильевич.

Побеседовав с председателем колхоза  о предстоящей работе и познакомившись с главным инженером Карпишко Иваном Денисовичем, Валька отправился на квартиру к пожилой одинокой женщине, которую звали тётя Ира. Хата у неё была небольшая – кухня с двумя окнами и плитой-печкой для обогрева помещения и спальня, где было четыре окна, и стояла кровать, на которой спала хозяйка и раскладушка – на ней предстояло спать Вальке. В кухне полу не было, у окна стоял обеденный стол и три табуретки, у дверей висела вешалка под одежду. В спальне был набран пол и даже покрашен, что создавало некий комфорт. Крыша хаты была крыта соломой и кое-где уже протекала. Туалет находился сзади хаты метрах в десяти и был обнесён с трёх сторон стеблями подсолнуха, за неимением досок – сверху даже крыши не было. Тут же рядом были фруктовые деревья с колючками и назывались они жарделями. Ягоды на этих деревьях были сладкие и вкусные. Из них хозяйка делала компот и сушила на зиму. Огород у неё был небольшой, на нем росла картошка и разные овощи. К приезду Вальки в огороде было всё уже убрано, так как заканчивался ноябрь.

Переночевав на новом месте, утром Валька пошёл на работу в гараж. Познакомился там с механиком по автоделу, с заведующим мастерскими, со своим шофёром Фёдором Васильевичем. Вместе с ним осмотрели содержимое походной мастерской. Потом Валька пошёл на склад и кладовщик отвешал ему мяса несколько килограмм, картошки, капусты, свеклы и моркови.  Все эти продукты были даны в счёт зарплаты, и Валька расписался в ведомости. За два раза отнёс всё своей хозяйке, и назавтра она сварила хороший наваристый борщ, добавив в него кроме этих овощей, своих помидор и специй. Надо сказать, что борщ на Кубани готовят отменный.

На следующий день Вальке был дан наряд от главного инженера: ехать на летучке с Васильевичем за запчастями  в станицу Павловская. Вместе с ними поехали автомеханик дядя Петя. Он был одних лет с Васильевичем, поэтому Валька и называл его дядей Петей.

Погода была дождливая, и просёлочная дорога до асфальта раскисла. От самого гаража машину взял на буксир трактор ДТ-54 и волок её до асфальта. Перед выездом на асфальт, Васильевич очистил лопатой грязь с колёс, и мы поехали дальше, а тракторист остался в тракторе и должен был ждать нашего возвращения. Получили по заявке запчасти на складе, предварительно оформив в конторе платёжное поручение и оплатив счёт. Тронулись в обратный путь и, съехав с асфальта, остановились и пообедали. У Васильевича и дяди Пети был взят с собой хлеб и сало с чесноком. Кроме того, у дяди Пети была поллитровка самогона, и он предложил Вальке выпить стопку. Но Валька понюхал её – запах был такой отвратительный, что он отказался от этого зелья, а только взял кусок белого хлеба с салом поесть. Они на троих «уговорили» эту бутылку и, повеселев, стали разговаривать на разные темы. Поинтересовались у Вальки, где служил, откуда родом и т.д…

Тракторист опять взял на буксир машину – поехали малой скоростью по грязи. На колхозном складе их поджидал уже кладовщик Панченко – все трое стали разгружать запчасти. Впервые за свою жизнь Валька увидел живую змею, которая ползла по полке в складе. Ощущение у Вальки было неприятное, а мужики и внимания не обращают – говорят, что это уж, и он не опасен.

Так началась трудовая деятельность у Вальки в колхозе имени Кирова на Кубани. Часто ездили с Васильевичем в мастерские в станицу Ново-Леушковскую, где ремонтировались трактора, и были в мастерской разные  станки. А в колхозной мастерской даже не было своего токарного станка – вот и ездили за каждой ерундой за десять километров. Со станицы Ново-Леушковской каждый день на работу в гараж колхоза ездили трактористы и комбайнёры, которые жили в той станице, где была МТС. Видимо, их переманил в этот колхоз главный инженер Иван Денисович, который до этого работал в МТС заведующим мастерскими. Каждое утро за рабочими посылали машину, чтоб привезти их на работу, а вечером опять отвозили домой. В сырую погоду за ними посылали трактор с тележкой, или  он же  волок на буксире машину с людьми, если она застревала. В зимний период эти люди в колхозной мастерской ремонтировали трактора, комбайны и сельхозмашины. Обед брали с собой и обедали прямо в мастерской гаража. Дороговато обходилась колхозу доставка этих рабочих, но т.к. специалисты они были хорошие, всё это окупалось с лихвой летом.

Глава 5.

 

В колхозе нашлось два земляка Валькиных – один, уже в годах, Иван, родом с Вологодской области (почти земляк), а второй – Юрка с Архангельской области. У Ивана была уже семья и своя хата, а Юрка был ещё молодой и женился недавно. Валька часто ходил к нему в гости, да и Юрка тоже бывал у Вальки частенько. Иван работал слесарем, а Юрка трактористом.

Юрка был заядлый рыболов и несколько раз брал Вальку на рыбалку. С утра около плотины наловят на удочку пескарей, которые хорошо брали на червя. Потом на лодке уплывали вверх по речке и ловили щук на этих пескарей, используя их, как живую наживку, насадив на большой крючок или якорь. Ловили прямо с лодки, закинув короткие удочки в воду. Изловят щук десять, и домой. Тётя Ира пожарит рыбу, а иногда и уху сварит. Пока речка, а звалась она Тихонькая, не замерзла, друзья и увлекались по выходным рыбалкой. Потом стукнул мороз -15ºС, и речка покрылась льдом.

Вечерами к тёте Ире приходила соседка с девчонкой, которая у неё была тоже квартиранткой. Все вместе играли в картишки – в «дурачка». Звали девчонку Галей, и была она детдомовская. И если бы не бельмо на одном глазу, то Валька мог бы и влюбиться в неё. Она по ночам дежурила на ферме, где стояли коровы. Один раз Валька попросился подежурить вместе с ней. Пришли на ферму – она проверила стадо, посчитав коров. На ферму до полночи давали свет от местной электростанции, и там было светло. Они затопили в дежурной комнате плиту, Галя вскипятила на ней кастрюлю молока – напились досыта. Обошли ещё раз всё стадо, выключили свет и легли спать на топчан. Рассказали друг другу кратко свою биографию, познакомившись поближе. Галя (по её словам) оказалась честной девушкой и кроме поцелуя не позволила Вальке распускать руки, хотя у него и было желание к большему. Насильно Валька брать её не стал и, обнявшись, они уснули. Проснулись под утро – было ещё темно, и Галя, засветив фонарь «летучая мышь», пошла проверять коров, а Валька остался спать на топчане. Когда она пришла из коровника в дежурку, то сказала, что не достаёт одной коровы. Тогда с фонарём пошли они искать пропавшую корову. Ночи на юге тёмные – ткни в глаз – не видно. Побродили с фонарём кругом фермы, но коровы не нашли. Начало светать, и Валька ушёл домой, оставив плачущую Галю. Она дождалась доярок, а те, посчитав своих коров, пропажу не обнаружили – видимо, Галя как-то обсчиталась в темноте. Ох, и сильно она переживала, когда не досчиталась коровы, ведь ей бы пришлось отвечать за пропажу. Назавтра она даже не пришла играть в карты, а вскоре рассчиталась из колхоза и уехала в станицу. Так у Вальки и не состоялся роман с девушкой – детдомовкой Галей.

Но роман Валька всё же  завёл – с почтальоном Лидой. Маленького роста, плотненькая, круглолицая, бойкая девушка понравилась Вальке. Познакомились они в клубе во время танцев. Жила Лида на другом хуторе в двух километрах от этого, и Валька после танцев вызвался проводить её до дому. Она была не против этого и обрадовалась провожатому. На их хуторе девчат было много, а парней мало, и она была не занята. У Вальки был фонарик, который освещал им дорогу. Дойдя до места, они не пошли в дом, т.к. там были её родители, а постояли возле хаты, поговорив с час и назначив свидание на будущее. Кино и танцы были в клубе три раза в неделю, и они стали встречаться в эти дни. Валька каждый раз провожал Лиду до дому и все дольше задерживался на свидании, приходя к себе уже поздно ночью. Однажды вечером Лида предупредила Вальку, что завтра её родители уезжают на ночь к родственникам в станицу. В следующий вечер ни кино, ни танцев не было, и Лида не приходила в клуб. Накануне они договорились, что Валентин (так она его называла) придёт к ней вечером и ночует у неё. Еле дождался Валька в тот день вечера, и, как только стемнело, пошёл к Лиде. Придя к ней, он увидел накрытый в кухне стол, на котором были пироги, помидоры, огурцы и стояла бутылка самодельного виноградного вина. Лида была нарядно одета и сияла от радости. Усадила Вальку за стол и стала угощать его вином и закуской, не забывая наливать вино и себе в стопку. После выпитых двух стопок, она забралась к Вальке на колени, и они целовались и обнимались, как во время свадьбы. Потом Лида разобрала кровать, и они легли спать, потушив лампу (электричества в их хуторе тогда ещё не было). Тут-то и свершилась самая страстная любовь у них. Под утро всё же уснули в объятиях друг друга, и Валька чуть не проспал. Когда проснулся, то за окном уже брезжил рассвет, и он, быстро одевшись, пошёл к себе на квартиру. Прошёл два километра, и на улице совсем рассвело. Тётя Ира посмотрела своего квартиранта как-то подозрительно, но ничего не сказала – у самой когда-то была молодость и любовь.

Так незаметно для Вальки прошла короткая кубанская зима, хотя и зимой-то её не назовёшь, по сравнению с северной. Правда, несколько дней в январе выпало морозных. А так как фермы к зиме были не готовы, то при -15ºС кое-где замёрз водопровод и Валька во главе бригады слесарей несколько дней отогревал трубы с замёрзшей водой, откапывая их и грея паяльными лампами. Закопаны в землю трубы были мелко, а голая земля без снега быстро промёрзла. Несколько раз за зиму выпадал снег, но держался только один раз с неделю, а так обычно к вечеру весь таял, создавая непроходимую грязь на дорогах.

Глава 6.

В колхозе была большая свиноферма – за зиму несколько раз на летучке с бригадой слесарей Валька ездил туда ремонтировать оборудование: кормозапарник, «нефтянку», которая через ремённую передачу приводила в движение поршневой насос для подачи воды на ферму. «Нефтянка» - это двухтактный двигатель, работающий на нефти. Обслуживал его молодой парень Сергей, тоже осенью пришедший с армии и живший там же – на хуторе. У него была очень красивая сестра Шура, которая работала на свиноферме. Вообще, весь коллектив там состоял из молодых девчат – целый «малинник».

Весной Вальке несколько раз приходилось бывать на той ферме, и Сергей каждый раз приглашал его к себе домой пообедать. Обедали они обычно  с Сергеем и его матерью втроём, а Шура уходила в другую половину дома – стеснялась, видимо, Вальку, зардевшись, проходя мимо. Один, без бригады, Валька ездил к ним на «велике» (велосипеде).

Однажды Вальку и тётю Иру позвал на вечеринку его земляк Иван Фомин. Жена у него была казачка местная. Тогда День Конституции отмечали 5-го декабря. В этот день и решил Иван позвать к себе гостей. Пришли к Ивану к обеду. Кроме Вальки и тёти Иры были приглашены  Юрка Погорелов с женой и ещё двое незнакомых Вальке. Надо сказать, что основным горячительным напитком на Кубани в то время, да может и нынче, была самогонка, которую гнали из сахарной свеклы, называемой по ихнему бураком.  Напиток крепкий и чистый на вид, но запах от свеклы отвратительный. Валька, понюхав стопку с самогонкой, отказался пить. Хорошо, что у хозяев дома была припасена бутылка водки, и Иван поставил её перед Валькой. Казачки оказались очень общительные и весёлые – выпив по две рюмки, начали громче говорить, шутить, а после третьей затянули песню, которую исполняли очень хорошо, громко и дружно. Потом Иван принёс гармошку, и все начали петь под её аккомпанемент. Валька выучился играть на гармошке в армии и попросил у Ивана, который аккомпанировал, дать ему попробовать поиграть. Сразу же Валька заиграл плясовую – «русского» и все, выйдя из-за стола, пустились плясать. Да так лихо начали отплясывать, что даже стены у хаты затряслись. Тут и частушки появились, которые пели женщины, а мужчины им отпевали, т.е. давали ответную частушку. Досыта наплясавшись, опять сели за стол и выпили по рюмочке. Потом Валька заиграл мелодию солдатской песни и запел (в армии он был ротным запевалой) песню «Жди солдата» - все дружно подхватили, и получился хороший хор. Спев ещё несколько песен и выпив по следующей рюмке, женщины опять пошли плясать.  Тут Валька заиграл им «Семеновну», и одна казачка спела много куплетов под пляску. Мужики в это время курили тут же за столом и восхищались своими дамами. Тётя Ира плясала немного, так как была уже на шестом десятке, но голос у неё был хороший, и она добро пела песни и частушки.  Наплясавшись, женщины опять сели за стол, выпили по очередной рюмке и запели свои казачьи песни. Те, которые Валька знал, подыгрывал на гармошке, а если не знал, то отдавал гармошку Ивану. Тот жил здесь давно и изучил все песни. Ещё Валька играл цыганочку – тут уж все плясали, кроме тёти Иры. Напоследок, после перекура, отплясали ещё «русского» и стали расходиться по домам. Уже в полночь Валька с тётей Ирой пришли домой. Очень хорошо провели праздник – Вальке понравилось.

Потом ещё несколько раз за зиму ходили в гости к другим людям, но там гармошки не было и веселье было не то, как у Ивана.

Глава 7.

Новый год Валька встречал у брата в Краснодаре. Было это в 1959 году. Накануне они сходили в городскую баню, помылись и выпили там по две кружки пива. Дома за ужином у него на троих распили бутылку портвейна. Потом сосед по квартире Епифанович пригласил всех к себе встретить Новый год. Надя – жена Алексея не пошла, и братья сидели без неё. Была там небольшая искусственная ёлка. Гостей пришло немного. И опять горячительным напитком оказался самогон, но только выгнан он был не из свеклы, и запаха сильного не было от него, да к тому же подкрашен был под море розового цвета. Закуску хозяйка квартиры приготовила хорошую – даже чёрная икра была. Сам Епифанович работал в торговле и для него этот деликатес был доступен. Выпили по рюмке за несколько минут до Нового года, проводив старый, и хозяин включил радиоприёмник – прослушали обращение к советскому народу Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущёва с новогодним обращением. Рюмки были уже наполнены, и, когда забили куранты, все встали, чокнулись и ровно в ноль часов выпили за Новый год. Телевизоров тогда ещё не было – слушали по радио музыку и выступление артистов из Москвы. Конечно такого веселья, как было на вечеринках в хуторе, здесь не было и, посидев часа два, Алексей и Валька пошли к себе. Алексей принёс ещё бутылку портвейна, и братья выпили не торопясь, под музыку радио. Жена и дети Алексея спали, и они на кухне потихоньку разговаривали между собой. Посидев с час, пошли спать. Не успел Валька заснуть, как почувствовал, что его тошнит и мутит. Встал с постели и не успел добежать до туалета – его стошнило прямо на ковёр. Окончательно от рвоты освободился в туалете, потом собрал с ковра, сколько мог, но запах и пятна остались. Утром Надя ругала Алексея за то, что он так напоил брата. Вальке пришлось извиниться перед ней – так ему стало стыдно за случившееся, что, позавтракав, он попрощался с ними и уехал к себе на хутор. И потом, когда  приезжал к ним, чтобы помыться в бане, он совестился, стеснялся и стыдился перед невесткой за тот поступок. Хотя и не ругала Надя его за это, но всё равно было неудобно Вальке перед ней, да и Алексею попало из-за него…

Глава 8.

Хотя зима на Кубани и короткая, но Вальке сильно надоела с её капризами и липкой грязью. К весне пришлось покупать новые сапоги, так как у бывших солдатских сапог оторвались подошвы, хотя всё остальное было цело.

Со второй половины марта в колхозе начались полевые работы, и дел у Вальки прибавилось. Часто приходилось на летучке выезжать на поля, где работали трактора на вспашке, бороньбе и посеве. Часто ломались не только трактора, но и сеялки, как зерновые, так и свекловичные и кукурузные. Бывало, задерживались в поле до темноты, помогая трактористам в ремонте и устраняя незначительные поломки. Ну, а если были серьёзные поломки, то тогда трактор буксировали в колхозные мастерские или же в мастерские МТС.

Как-то на тракторе Т-38 забарахлил топливный насос. Сначала думали, что форсунки плохо работают, но, проверив их на стенде, убедились, что они исправные. Стали регулировать насос прямо в поле, но без стенда и практического навыка не смогли добиться нормальной его работы – пришлось везти его в МТС. Там специалист по топливным насосам проверил на стенде и заменил все четыре плунжерных пары, да ещё установил правильно момент впрыска топлива, так как в поле его сбили и не смогли потом правильно установить.

Там, на Кубани впервые Валька познакомился на практике с посадкой кукурузы квадратно-гнездовым методом. Так же впервые увидел свекловичные сеялки, которые высевали свеклу ленточным методом.

Весна – везде весна. С середины марта начало хорошо греть солнце и к апрелю всё зазеленело -  стали распускаться деревья, и это уже радовало глаз. Земля начала подсыхать и уже не стало той липкой грязи, что была зимой. У Вальки продолжался роман с Лидой – они чуть ли не каждый день виделись во время обеда. Валька обедал у тёти Иры, а Лида старалась к этому времени подойти к ним с почтой. Валька выписывал газету и журнал, так что у Лиды был предлог зайти и вручить корреспонденцию, а попутно повидаться с ним и перекинуться несколькими фразами. Правда, при тёте Ире  они оба стеснялись много говорить. Когда Лида выходила из хаты, Валька провожал  до крыльца и там, наскоро поцеловав её, они договаривались о вечерней встрече. Когда в клубе были кино или танцы, они встречались там, и Валька всегда брал два билета – на себя и на Лиду. После клуба они уходили в поле, где были лесозащитные полосы – лучшего места для свидания не найти. Заберутся в середину полосы, сядут на сухие сучки, которые соберут под деревьями и воркуют, как голуби, пока не озябнут. Тут уж их чувства удовлетворяются в полную силу. Обниматься и целоваться Валька любил, не говоря уже о другом… Ведь весной, говорят, «щепочка на щепочку ползёт», не говоря уже о влюблённых, особенно, когда они в юном возрасте.

В клубе был кружок художественной самодеятельности, и Валька с Лидой участвовали в колхозном хоре. Часто давали концерты, танцевали под баян и радиолу. Руководителем художественной самодеятельности был молодой мужчина, он же являлся и баянистом. Молодёжи было много – в основном девчата, парни что-то лениво ходили в клуб.

В колхозе были свои партийная и комсомольская организации, освобождённые парторг и секретарь, т.е. вожак комсомольцев. Парторг обычно ездил с председателем колхоза на «Волге» по бригадам и беседовал с колхозниками, а комсомольский вожак – девчонка, ходила пешком. Потом ей дали от колхоза велосипед, и Валька ставил его на ход – обтёр всю смазку, накачал колёса, закрепил руль и т.п. Частенько Валька брал велосипед у неё на прокат и ездил в другой хутор к Лиде, а иногда и днём по работе на поля и на ферму.

Перед маем зацвели сады, а в лесополосе дикие яблони, груши – такой аромат стоял от них в округе. Не зря сложена песня – «Лучше нету того цвету, когда яблоня цветёт», и. действительно, сады от цвета сделались белыми. Вот такая прелесть в эту пору на Кубани. Да и на Севере – родине Вальки во время цветения черёмухи похожая картина, и запах от черёмухи не хуже, но в большинстве случаев в это время становится прохладной. Так как идёт ледоход на Северной Двине и дует холодный северный ветер. Как и про яблоню, про черёмуху тоже немало сложено песен.

На Кубани Валька впервые увидел речных раков и ел их с пивом. Когда ездили по запчасти в станицу Павловскую или в Тихорецк, то они с Васильевичем набирали бутылочного пива и покупали на базаре раков. Отъехав с главной дороги на свою просёлочную, Васильевич останавливал машину у лесополосы, и они расстилали газету, на которую вываливали раков, а потом потихоньку, не спеша, тянули пиво из бутылок, закусывая раками. Водки не брали, так как стояла жара, а иногда покупали ещё бутылку красного вина типа портвейна. Беседовали на вольные темы, но к концу рабочего дня успевали подъехать к складу и разгрузить запчасти. Часто с ними ездил автомеханик, и втроём уже веселее было беседовать и попивать пивко на природе.

Глава 9.

 

Шестого мая Валька получил плохую весть с родины – пришла телеграмма, в которой сообщалось, что помер отец. Пришлось Вальке срочно рассчитываться и ехать домой на Север. Денег ему дали только тридцать рублей – за месяц, и на дорогу этих денег было мало. Пришлось ему тогда отдать колхозу всю пшеницу и семечки, которые он заработал за полгода, а вернее, продать за бесценок по госцене. Из кассы взаимопомощи колхоза дали ещё пятьсот рублей, так что домой поехал не с голыми руками. Вещей у него был всего один чемодан, а бушлат и сапоги оставил тёте Ире за квартиру.

Отвозил его до автобусной остановки на летучке его шофёр – Васильевич. Валька купил пива, раков и бутылку вина. Выехали с хутора пораньше, а так как было время до прихода рейсового автобуса, они привернули в лесопосадку и там, не спеша, выпили вино и пиво, закусив раками. Простились, честь по чести. Валька надеялся ещё вернуться обратно в их колхоз, но судьба распорядилась по-своему, и больше не пришлось ему свидеться с Васильевичем, тётей Ирой, подругой Лидой, с которой они простились ранним утром в лесополосе, пробыв там почти всю ночь. Ей тоже Валька обещал приехать, уладив все дела дома на родине. Как она плакала…!

На похороны отца Валька так и так бы не успел – пока добирался до Краснодара, а там ещё почти трое суток на поезде надо ехать. Приехал на автобусе в Краснодар к брату. Алексей уговорил Вальку остаться у него дней на десять и помочь на даче. Дали с Краснодара домой телеграмму: «Приехать не сможем. Хороните без нас»…

На даче Валька копал землю, полол грядки, поливал – десять дней пролетели быстро. Почти каждый день за ним приезжал Алексей и, поработав вместе, к ночи ехали к нему домой в город. Каждый раз перед ужином заходили в чебуречную и брали пива или вина и по порции чебуреков.

Потом Алексей проводил Вальку на поезд, и он отправился на Север на родину в Архангельскую область. В Москве, перебравшись с Казанского на Ярославский вокзал и закомпостировав билет, Валька пошёл по магазинам, расположенным недалеко от вокзала. Купил домой гостинцы, себе купил «вельветку» (тогда они были в моде) и кепку-восьмиклинку.

В Вологде поезд делал остановку минут на десять-пятнадцать и Валька успел пройтись по перрону и заглянуть в вокзал, надеясь встретить кого-либо из знакомых (ведь всё-таки жил он здесь три года, когда проходил срочную службу). Но никого из знакомых не было ни на перроне, ни на вокзале. С «тяжёлым» сердцем поехал домой.

С Вологды Валька подал домой телеграмму,  и брат Николай встретил его на вокзале в Вельске на колхозной машине. В тот день он с механиком колхоза Владимиром Афанасьевичем приезжали в Вельск по запчасти. Получив запчасти, поехали домой. Николай по дороге зашёл в магазин и купил бутылку водки и закуски. Отъехали от города несколько километров и остановились у ручья. У дороги стояло три сосны, и мужики поведали Вальке, что это место их остановки и называется  - ресторан «Три сосны». Каждый раз колхозные шофера тут останавливаются и выпивают, а если есть свободное время, то и посудачат с часик за стопкой водки и попьют холодной воды из ручья.

Домой приехали уже под вечер.  Мать вышла на крыльцо вся в слезах встречать Вальку. Кроме матери в родном дому был ещё младший брат Василий, который только что закончил шестой класс. Работник, конечно, он был не велик, и за ужином брат Николай и мать уговорили Вальку не ездить больше на Кубань, а остаться дома и работать в родном колхозе. До этого Николай говорил с председателем и тот пообещал Вальке работу по специальности – механиком.

Так Валька остался  на родине и стал работать в колхозе и вести дома хозяйство вместе с матерью. Написал своей подруге Лиде письмо на Кубань, но адреса своего не стал сообщать. Попросил прощения у неё, за то, что больше не приедет к ним по семейным обстоятельствам. Так закончилась их связь и первая Валькина любовь после службы, которая и длилась-то меньше полугода.

Отдохнув дома с месяц и кое-что сделав по хозяйству, Валька пошёл на работу в гараж. Ему установили ставку  тридцать рублей и тридцать трудодней в месяц. Он не стал большего требовать, видя, что колхоз небогатый.

И началась Валькина трудовая деятельность в родном колхозе, где он и проработал тридцать пять лет до выхода на пенсию…