Глава 3.
В 1966 году в Пакшеньге открылась новая школа – просторная, светлая, современная, с большим спортзалом и мастерскими. С первого класса я пошел в новую школу (хотя и в старой школе пришлось поучиться, но об этом позже). Первый раз окунулись мы в новый мир, все было незнакомо, все было интересно. Первая школьная линейка, первый звонок, первый класс, первая учительница – Горбунова Лидия Павловна. Она стала для нас, несмышленых первоклашек, второй мамой. С добрым, а когда надо и строгим взглядом, она учила нас писать палочки, крючочки, потом буквы, цифры, учила читать, слагать и вычитать, умножать и делить и много-много всего, доселе непонятного нам. Мы полюбили Лидию Павловну, иногда и побаиваясь ее. До сих пор я вспоминаю ее только добрыми словами.
Учились мы писать еще чернилами, На партах стояли чернильницы, а писали мы перьевыми ручками, макая их в чернила и оставляя множество клякс в тетрадях. Ох, и слез было пролито над тетрадями, ничего же не получалось из-за этих проклятых чернил и перьев. Постепенно пальцы стали не столь непослушны, и уже радости нет предела, когда страница в тетради без единой помарки, и в душе гордость от похвалы учителя. А что еще нужно для счастья семилетнему пацану.
Парты в классах были с наклоном и с крышками, которые открывались, когда нужно было встать. На каждой парте сидели по два человека, и для каждого на парте было сделано углубление под его чернильницу и углубление для ручки и карандаша. Позже эти парты заменили, как мне кажется, на неудобные все-таки столы, на старых партах ученик сидел более прямо и не портил осанку.
В школе был буфет, и на большой перемене можно было выпить стакан чая с булочкой. Позднее около школы была построена столовая, где можно было пообедать, все было вкусно и дешево. Я уже не помню сейчас, сколько родители платили за обеды детей, но деньги были небольшие, порядка 15-20 копеек за обед, хотя в те годы на 20 копеек можно было сходить четыре раза в кино…
Три года учила нас Лидия Павловна всем азам науки. Кто-то хуже учился, кто-то лучше, помнится мне, что кто-то даже остался на второй год в третьем классе. Ко всем ученикам Лидия Павловна относилась одинаково - и к отличникам, и к двоечникам-троечникам. С последними ей еще больше приходилось возиться, кропотливо вкладывая в их головы знания, таща их из двоек хотя бы с тройками из класса в класс. Букварь, чтение, арифметика, потом математика, природоведение, русский язык – от простого к сложному шли мы постепенно с Лидией Павловной. И пришли к четвертому классу, простившись с нашей первой учительницей, нет, не насовсем – мы так же встречались с Лидией Павловной в школе, здоровались утром, делились с ней своими успехами и неудачами, и так иногда хотелось к ней в класс, на ее урок. Но у нас теперь были другие учителя, новые предметы в разных кабинетах, новый классный руководитель – Шаманина Нина Андреевна. Она была прекрасным человеком и учителем, у нее не было любимчиков, ко всем ученикам относилась с уважением. Преподавала она немецкий язык, который нам не очень-то и нравился, а Нина Андреевна еще придумывала нашему классу какие-то дополнительные уроки по своему предмету. Мы оставались после уроков, вроде, как на классный час, а сами изучали разные там немецкие предлоги, глаголы, предложения, которые и на уроках-то надоели.
Как-то в клубе шел интересный фильм, а нас Нина Андреевна оставила после уроков, чтобы в очередной раз заставить нас «шпрехать» по-немецки. Но у большинства нашего класса были другие планы – мы уже настроились на кино. Нина Андреевна куда-то отлучилась из класса минут на десять, а, уходя, закрыла дверь на ключ, дабы мы не сбежали. Кто бы видел, как мы покидали класс через форточку! Не все конечно, но большинство удрали в кино. На следующий день были разборки, записи в дневниках и прочие неприятности, но больше Нина Андреевна не заставляла так настойчиво нас изучать немецкий язык.
В седьмом классе классным руководителем у нас стала Антонина Васильевна – молодая учительница, приехавшая в Пакшеньгу после училища или института по распределению. Преподавала она биологию и анатомию. Что интересно, она никогда не ругалась на нерадивого или провинившегося ученика. Если на уроке кто-то зашумит, она просто прекращала рассказ по предмету, стоит и в упор смотрит молча на нарушителя порядка, долго так смотрит, что не по себе становится тому. В классе сразу наступает гробовая тишина, через пару минут Антонина Васильевна как ни в чем не бывало продолжит урок и больше уже никто не осмеливается шуметь. С ней было интересно на классном часе, с ней мы устраивали классные школьные вечера с музыкой и танцами, мы ходили всем классом в походы. Один раз она пригласила весь класс к себе в однокомнатную квартиру на свой день рождения. Мы пили чай с пирогами и тортом, и все было просто, естественно, как будто была она не классной руководительницей, а обыкновенной ученицей, нашей одноклассницей. А как она преподавала анатомию – рассказывала такое, что ни в одном учебнике нет, и ее действительно интересно было слушать. Когда по этому предмету стали изучать отношения мужчины и женщины, Антонина Васильевна специально вела уроки отдельно для мальчиков и для девочек, чтобы не смущать, видимо учеников. В то время ведь не было такого познания у молодежи в сексуальных отношениях, как сейчас. Одним словом, Антонина Васильевна была настоящим педагогом и классным руководителем.
Директором школы был Прилучный Александр Михайлович – интеллигентный и очень порядочный человек. Александр Михайлович преподавал у нас русский язык и литературу. Всегда в костюме и при галстуке, он казался нам строгим, мы побаивались «Директора» – так все его называли в школе. Благодаря Александру Михайловичу, я учился по русскому языку на твердую четверку, да может еще и потому, что очень много читал книг в то время. По литературе, конечно, задавали много учить наизусть. Учить-то не всегда получалось, вот мы и придумали в классе небольшую хитрость. Александр Михайлович обычно, когда вызывал ученика к доске, сидел за столом и не оборачивался никогда – слушал и что-то писал в своих директорских бумагах. Ученик читал стихи наизусть, потом, когда расскажет, Александр Михайлович, не оборачиваясь, отправлял его на место и ставил в журнал оценку, потом вызывал следующего. Мы быстро смекнули, что учить-то и не надо ничего – просто берешь учебник или книгу с собой, пряча под одежду, выходишь, за спиной Александра Михайловича открываешь и читаешь с выражением, иногда для достоверности с небольшими заминками. Прочитав, прячешь книгу опять, идешь на место. Все! «Пять»! Прокатывало все время! Но вот когда Александр Михайлович при опросе не сидел за учительским столом, а стоял у окна, тогда возникали проблемы с чтением наизусть, и получал почти весь класс оценку «неуд».
Уже потом, когда я пришел из армии, в беседе с Александром Михайловичем признался ему, как мы его обманывали на уроках. Он удивился, конечно, мы потом посмеялись с ним над этим, и долго еще вспоминали школу, сидя за чашкой чая. Это был самый лучший Директор в моей жизни…
Зимой, когда я учился классе, наверное, в пятом, были очень сильные морозы. По какой-то причине в школе вышло из строя отопление – полопались батареи и трубы. Некоторое время никто не учился, но потом все классы распределили по старым бывшим зданиям школы. Учились в две смены, так как классов не хватало на всех даже в трех или четырех зданиях. Наш класс учился в интернате по соседству, не надо было рано выходить из дома, собирать книжки в сумку. Прозвенит звонок – книжку с тетрадкой в руки, перемахнешь через забор, и уже в школе. На перемене сбегаешь до дома, возьмешь другой учебник - и на следующий урок. Так учились месяц – полтора, а потом ремонт в школе закончился, и мы опять стали ходить туда.
Школа того времени в моей памяти – это октябрята, пионеры и комсомол, это торжественные линейки и стенгазеты, субботники и воскресники, это помощь колхозу в уборке с полей льна и картофеля, работа на сенокосе. Это походы и спортивные соревнования, это сбор металлолома, макулатуры и древесной золы, это помощь ветеранам в расколке и укладке дров, это классные вечера и еще многое другое
Горбунова Лидия Павловна, Прилучный Александр Михайлович, Шаманина Нина Андреевна, Горбунова Зоя Николаевна, Творилов Николай Иванович, Творилова Александра Александровна, Горбунова Ангелина Викторовна, Журавлева Нина Федоровна, Горбунова Зинаида Ивановна, Маурин Юрий Александрович, Олег Викторович, Шаманина Антонина Васильевна и другие – эти люди дали мне, да и не только мне путевку в жизнь, я им благодарен за их труд, за их терпение к нам, ученикам, порой таким непослушным и трудным в воспитании…