Валентин Евгеньевич Горбунов. ВОСПОМИНАНИЯ. БЫЛОЕ.

    Содержание материала

    Рассказ. На собрании…

    Из воспоминаний Марии Алексеевны.

     

    Деревня Степанковская, а по-местному Мараконская, растянулась почти на целыйкилометр. В этой деревне был колхоз имени Калинина, который состоял из трёхбригад. Первая бригада звалась Заручевной, вторая – Средней, третья – Верхней.  Марии Алексеевны тётка Санька жила в Средней бригаде.

    Кроме общих собраний колхоза, проводились и бригадные, где, кроме бригадира и членов бригады присутствовал и председатель колхоза.

    Дело было весной перед началом посевной. Бригадир говорил, в основном о предстоящем севе. Собрание проводилось в избе соседского дома, где было хорошо натоплено и накурено. Бабы сидели на лавках и, немного послушав докладчика и разморившись в тепле, стали дремать – все они были кто доярки, кто телятницы или свинарки, и утром вставали рано, чтоб идти на фермы. Рядом с тёткой Санькой сидела соседка Маремьяна. Перед собранием тётка поужинала плотно щами и гороховым киселём, запив несколькими чашками чая. Горох-то продукт музыкальный. Вот дремала-дремала тётка Санька и громко пукнула. От своего же пуканья быстро пробудилась и толкает Маряшку локтем.

    - Маряшка. Ведь ты пёрнула!

    - Неужели, это я – спохватилась Маремьяна и вся залилась краской от стыда. А тётка Санька, как ни в чём не бывало, во все глаза смотрит на докладчика. Бабы, которые сидели рядом, начали трыщиться, а председатель постучал по столу карандашом, чтобы успокоились и не шумели.

    Когда после собрания пошли домой, то Тётка Санька сказала Марьяшке: « Ведь это я пёрнула, а на тебя свалила, что бы мне было не стыдно».

    - Ох, и лешачиха ты, Санька! Пристыдила меня при всех, я даже не знала, куда глаза девать со стыда и вся покраснела.

    Долго потом бабы смеялись над Санькиной шуткой, а шутить она была мастак.

    Хотя и трудное было военное и послевоенное время, но люди не падали духом, а поддерживали себя шутками-прибаутками. Работали от зари до зари, а скотницы вставали в четыре часа, а домой приходили поздно вечером. Я сам помню те времена, как моя мать крутилась, как белка в колесе, не зная ни выходных, ни отпуска и отдыхала только во время сна – часов шесть в сутки.

     

    Please publish modules in offcanvas position.