"При себе иметь красноармейскую книжку"

Такой документ выдавался русским солдатам. В красноармейской книжке на имя Ивана Васильевича четко написано следующее: "Красноармейскую книжку иметь при себе. Не имеющих книжек - задерживать". Это говорит о том, что в старые времена очень строго относились к хранению и ношению этого документа. Это был главный документ солдата в период Великой Отечественной войны. Была такая и графа: специальность до призыва. Специальность обозначена - чернорабочий. В п.8 данные: домашний адрес, фамилия, имя, отчество, жена или родители. Деревня Артемковская, жена - Горбунова Мария Константиновна. 

Иван Васильевич Горбунов родился 9 апреля 1909 года в Пакшеньге. До начала войны работал в строительной бригаде знаменитого во все времена колхоза имени Буденного. На военную службу призван в самое начало страшной войны (на 4-й день) 26 июня 1941 года. Сборный пункт был в городе Грязовце Вологодской области. И сразу же был направлен на Западный фронт в 151-ю стрелковую бригаду. Участвовал в боевых действиях на территориях Новгородской и Смолен-ской областей, выполняя задания командования по разведке в тылу врага. При возвращении из разведки под Старой Руссой разведгруппа в июле 1942 года попала под сильный минометный обстрел, в результате которого солдат Горбунов был тяжело ранен, был вынесен с поля боя в расположение наших войск и госпитализирован в г. Богульма (эвакуационный госпиталь N 1311). Ранение было очень тяжелое, а поэтому зимой 1943 года инвалидом II группы явился домой. Очень переживал за своих друзей по оружию, и о том, что в боевых действиях участвовал всего лишь чуть более 2-х лет.

В 1951 году, когда я работал в Пакшеньге мотористом кинопередвижки, я встречался с Иваном Васильевичем - он мне все это рассказывал. По своему складу был человеком гостеприимным и большим тружеником. Строительные работы бывший красноармеец по состоянию здоровья выполнять уже не мог, а потому попробовал себя в сапожном ремесле, и это у него здорово получалось. Жизнь после военного времени была в сельском хозяйстве тяжелая, но, как говорил Иван Васильевич, пакшары жили не хуже других. Колхоз имени Буденного все годы ходил в числе передовых в районе. Семьи в Пакшеньге были большие. У Ивана Васильевича было шестеро детей и все они были не хуже других, гордились своим отцом и матерью. До сих пор бережно хранят четыре фотографии, красноармейскую книжку и справку эвакогоспиталя N 1311.

За военные действия Иван Васильевич был награжден двумя орденами Великой Отечественной войны и тремя юбилейными медалями. Перед смертью заказывал сохранить военный билет и награды в память о страшной войне.

Семья Горбуновых была дружная, и супруги Мария Константиновна и Иван Васильевич жили тоже очень дружно, подавая пример другим.

Военные ранения давали знать о себе, но несмотря на борьбу с болезнью, Иван Васильевич ушел из жизни 2 февраля 1976 года, на 67-м году, оставив такую большую семью. Дети все вышли в люди, а один из сыновей - Владимир Иванович Горбунов после службы в Армии служил в органах милиции и дослужился до подполковника милиции в должности начальника ОБХСС, заместителя начальника районного отдела милиции.

Светлая память о И.В. Горбунове в Пакшеньге осталась навсегда.

Вельск-инфо 

25 мая 2005 (21) 

Николай Прибытков 

 

НАВСТРЕЧУ 45-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ

Военврач флота

ПАВЕЛ ПАВЛИНОВИЧ ЗИНОВЬЕВ родил­ся в 1919 году в Пакшеньге Вельского района. После окончания школы поступил в Ар­хангельский медицинский институт. Будучи сту­дентом четвертого курса, был зачислен на Во­енно-морской факультет при 1-м Ленинград­ском институте, который окончил в 1940 году и получил назначение на Тихоокеанский флот. Четыре года служил в частях морской авиации начальником медслужбы и 24 года—в Централь­ном аппарате медицинской службы Военно-Мор­ского Флота CGCP старшим инспектором и за­местителем главного врача ВМФ.

Павел Павлинович принимал и непосредствен­ное-участие в боевых операциях в советско-япон­ской войне 1945 года. Тогда Тихоокеанский флот совершил семь крупных десантных опера­ций. Наиболее значительной из них была Сейсинская операция. Сложность эпидемиологиче­ской обстановки в Корее и соседней Маньчжу­рии, где в то время были заболевания чумой, хо­лерой, брюшным тифом, дизентерией, огромное количество паразитарных заболеваний, вынуди­ло наше командование сформировать особую противоэпидемическую группу из числа специа­листов медико-санитарного отдела флота и при­дать ее 13-й бригаде морской пехоты, которая освобождала Сейсин.

П. П. Зиновьев непосредственно проводил са­нитарно-эпидемиологическую разведку города и его окрестностей. Выяснилось, что водопровод взорван, все колодцы приведены в негодность. Незамедлительно была организована доставка питьевой воды из Владивостока. Весь комплекс решительных противоэпидемических мер позво­лил предупредить возникновение инфекционных заболеваний в десантных войсках. Пригодилась Павлу Павлиновичу и хирургическая подготов­ка, полученная в годы учебы: операции раненым десантникам он проводил сам; на месте высад­ки. За успешное решение медицинского обеспе­чения и выполнение задания командования он был награжден орденом Красной Звезды, меда­лями «За освобождение Кореи», «За победу над Японией» н получил Благодарность Верхов­ного Главнокомандующего.

После войны П. П. Зиновьев более 30 лет за­нимался организацией боевой подготовки мед­службы и медицинской подготовки личного со­става флотов й флотилий, разработал серию официальных документов по этим вопросам, ко­торыми руководствуются и в настоящее время. Он является одним из авторов учебника по ор­ганизации и тактике медицинской службы Воен­но-Морского Флота, некоторые положения сфор­мулированы им впервые в истории военной ме­дицины. Он — автор нескольких учебно-методи­ческих пособий, принимал участие в разработке уставов, наставлений.

Работая в центральном аппарате медицинской службы ВМФ, многие годы возглавлял редакци­онно-издательскую деятельность. С 1950 по 1975 год П. П. Зиновьев осуществлял методическое руководство и контроль за деятельностью учебных заведений и подразделений, готовивших медицинские кадры для флота. 15 лет был сек­ретарем ученого медицинского совета. С 19__ года по 1975 год являлся секретарем секции морской медицины в рамках сотрудничества служб флотов стран Варшавского Договора.

Живет полковник медслужбы в Москве, но ре­гулярно навещает родной вельский край.

М. 30Л0ТИЛ0ВА.             газе­та «Ленинский путь» 1990 г.

На снимке: полковник медслужбы П. П. Зи­новьев (фото 1985 года).

 

• И как прежде в строю

РОВЕСНИК ГАЗЕТЫ

Александр Никифорович Горбунов (на снимке) — ветеран войны и труда; Завтра у него юбилей. Он ровесник на­шей районной газеты, родился 14 сентября 1918 года.

Нелегко сложилась  жизнь у вете­рана. Пятнадцати лет не исполнилось, как он поступил рабочим, на спиртопо­рошковый завод в  Пакшеньге.  Через три с небольшим года по совету друга своего и с разрешения администрации завода уехал в Мурманск, - устроился на железную дорогу бригадиром пути. От­сюда в 1939 году призвали Горбунова в армию. Служил в железнодорожных войсках. Начало войны  встретил на Днестре у г. Ямполь в Винницкой области.

— Готовили строительный материал для переправы через реку. – вспоминает Александр Никифорович, — но в ночь на 22 июня фашистские самолеты разбомбили то, что мы успели соорудить. Разбежались, кто куда мог. На второй день увидели немецких солдат. Заняли оборону вместе с какой-то пехотной частью.  24 июня был ранен в живот. Мед­санбат, потом госпиталь. Через месяц — курсант учебного батальона в запасном железнодорожном полку в г. Мурманске. Через три месяца маршем отправили в город Куйбышев: месяц шли пешком через Пензу, Сызрань и другие города. В Куйбышеве получили направление в г. Орен­бург, туда ехали поездом.

В марте 1942 года наш 80-й мостовой железнодорожный батальон направляют под Харьков. Там попали в полуокружение. Шли к Ростову. В Балашове остановились на переформирование. В августе 1942-го получили назначение под Ста­линград. Восстанавливали мосты, желез­нодорожные пути. Обидно и больно было нам, когда мост вот-вот восстановлен, и вдруг артиллерийский налет или бомбежка с воздуха. Опять начинай всё с начала. Беспрерывно бомбили железно­дорожные пути, не давали ничего подвозить к осажденному городу. После Ста­линграда, в феврале 1943-го года восста­навливали мост через Северный Донец. 2-го февраля мост был готов, и буквально через несколько минут налетели фашистские стервятники. Тогда вторично меня ранило: перебило руку в локтевом cуставe. Снова госпиталь.

После выздоровления попал в свою часть. Каким-то чудом уцелел при сооружении мостов и переправ через реку Днепр у Днепро­петровска (здёсь возводили понтонный мост), у Кривого Рога, Николаева, Никополя. Осенью 1944 года нас перебросили  в Прибалтику. Многие мостовики здесь отличились, награждены орденами и медалями. Награды вручал командующий фронтом И. Ж. Баграмян. Мне была вручена медаль «За боевые заслу­ги». В апреле 1945 года восстанавливали железнодорожный мост через реку Даугаву (Западная Двина). Длина моста более километра.

До мая 1948 года продолжалась во­енная служба А. Н. Горбунова. Последние два года он служил в составе 12-го мостового батальона, 26-й Кенигсбергской железнодорожной бригады в Ленингра­де, восстанавливали мосты на Неве.

И вот долгожданная демобилизация, возвращение на родину. Поступил на работу в Шокшенский лесопункт на должность мастера дороги. Потом тру­дился техноруком, мастером капиталь­ного строительства того же лесопункта.

После сентябрьского (1953 г.) Плену­ма ЦК КПСС,  рассмотревшего вопрос «О мерах дальнейшего развития сельско­го хозяйства СССР», коммунист Горбу­нов осознал, что ему, потомственному хлеборобу, важнее быть в деревне, под­нимать сельское хозяйство в родном кол­хозе. В мае 1954 года по рекомендации райкома партии  приступил к работе заместителем председателя колхоза им. Буденного, затем был председателем этого хозяйства. Долгое время А. Н. Гор­бунов работал  заместителем председа­теля укрупненного колхоза «Россия»,  а с созданием строительной бригады воз­главлял эту бригаду три года.

Более шести лет Александр Никифорович работал председателем Пакшеньгского сельского Совета, одновременно руководил группой народного контроля и селькоровским постом редакции газе­ты «Ленинский путь». Он часто сам писал в районную газету и организовывал материалы по просьбе редакции.

Уйдя на заслужённый отдых, ветеран партии, войны и труда не сидел без де­ла, он по-прежнему был в рабочем строю. Два года назад возглавил вете­ранскую организацию. Совет ветеранов войны и труда работает в тесном контакте с сельским Советом и колхозом,  участвует в военно-патриотическом вос­питании подрастающего поколения. А. Н. Горбунов избран  членом районного совета ветеранов войны и груда.

Районный совет ветеранов поздравляет Александра Никифоровича с 70-летием со дня рождеиия, желает ему добро­го здоровья, счастливого  долголетия, активного участия в общественной жизни.

Газета Ленинский Путь. 13 сентября 1988 года.

А. ШАЛАУРОВ.
Заместитель председателя районного совета ветеранов войны и труда, бывший редактор районной газеты.
Фото В. Лисицына.

 

Восемь братьев из Пакшеньги защищали нашу Родину от фашистов

В д. Антрошево Пакшеньгского сельсовета до войны жил Горбунов Андрей Александрович (мой дедушка). Семья у него была большая: восемь сыновей и три дочери: Иван, Федор, Петр (мой папа), Дмитрий, Василий, Михаил, Алексей, Семен и Раиса, Лизавета, Серафима.

До войны старшие сыновья были уже женаты, построили свои дома и жили отдельно от отца своими хозяйствами. А Михаил, Алексей, Семен, окончив дома семилетку, учились в Вельске. С началом военных событий с Финляндией были призваны в ряды Красной Армии три старших брата.

У меня сохранились папины документы. В военном билете ПО-57153 под номером 1 записано: "Призван в ряды Советской Армии с июня 1939 года по июнь 1940 в стрелковый полк". Отпустили отца домой на год, где ждала его семья: жена и четверо детей.

А через год снова призвали в армию. В документе его значится запись: "С октября 1941 года по 8 сентября 1945 года призван в ряды Советской Армии". Это значит, что пять полных лет мой отец защищал нашу Родину от захватчиков.

С начала Великой Отечественной войны и до победы воевал отец на Ленинградском фронте. Помню, он рассказывал как трудно было на фронте в начале войны: не хватало оружия, военной техники, обмундирования. Солдаты шли в бой с простыми винтовками, шинели были холодными, на ногах ботинки и обмотки. Страна была не готова к войне.

Трудно было солдатам. Спать приходилось прямо на снегу, сделав углубление и подстелив ветки или хвою. Некоторые солдаты погибали не от фашистской пули, а от холода в морозную зиму 1941 года. Отец рассказывал: "Лежим мы в окопах, над нами летают немецкие бомбардировщики, а подбить было нечем, в начале войны не хватало боевой техники.

Иногда немецкие бомбардировщики опускались так низко, что бойцы отчетливо видели наглые лица летчиков и слышали их речь. Летчики смеялись и обзывали их русскими свиньями.

Все четыре года отец воевал на Ленинградском фронте, в конце войны был тяжело ранен, получил контузию, долгое время лечился в госпитале. Так и носил он в своем теле немецкие осколки от снарядов до конца своей жизни.

Были призваны на фронт в 1941 году Иван, Федор, Василий и Дмитрий. В 1943 погиб смертью храбрых старший из братьев Иван - под Курском. Федор воевал на Белорусском фронте, Василий служил в леффлоте, оборонял г. Молотовск (ныне г. Северодвинск), Дмитрий - под Киевом. В 1942 году призвали в армию и остальных братьев: Алексея, Михаила и последнего - Семена.

А через некоторое время в дом к старому отцу пришли похоронки на Михаила и Алексея. Алексей служил в авиации в Люберцах. Последнее письмо пришло оттуда, а вскоре Люберцы бомбили, Алексей погиб в горящем самолете. Михаил служил в танковых войсках, воевал под Курском.

Похоронка отцу пришла в 1943 году, после битвы на Курской дуге. И еще пришло письмо от его боевого товарища, который сообщил, что Михаил сгорел в танке. Не выдержало сердце отца, и Андрей Александрович умер от горя, не дожив своего века.

Младший Семен воевал под командованием Рокоссовского. За отвагу и проявленную храбрость был награжден орденом Красной Звезды. Прошел всю войну до Берлина. После войны был рекомендован на руководящую работу в Донбасс.

Таким образом, из северной деревни, из одного дома, воевало на фронтах Отечественной войны целое отделение, 8 братьев. Трое из них погибли, а остальные, израненные, с подорванным здоровьем, вернулись домой, трудились, поднимали своих детей.

После войны мой отец Петр Андреевич работал в колхозе, а потом вальщиком леса в лесопункте Шокша. Был передовиком, о нем в те годы писала районная газета. Многие до сих пор помнят его как трудолюбивого, справедливого, порядочного и отзывчивого человека.

Был хорошим столяром и плотником, помогал людям. Сейчас из восьми братьев нет уже никого в живых. Все они были простыми солдатами, благодаря заслугам которых выстояла наша страна в этой страшной войне. У них остались дети, внуки, правнуки. В доме их отца живет сестра Елизавета Андреевна, великая труженица. Она и рассказала мне о некоторых событиях из жизни братьев.

Вельские вести 
22 марта 2005 (22) 
Вера Петровна ДРУЖИНИНА

 

 «Тигры не прошли»

К концу дня 6-го марта1945 года; когда стал совершенно очевиден провал немецкого контрнаступления на Драве, эсэсовские тан­ковые дивизии ринулись на передний край наших войск между Балатоном и Веленце. На каждую нашу противотанковую пушку приходилось по несколько вражеских танков, на каж­дый километр фронта нашей обороны - около 80 машин. И все же, несмотря на столь мощный бронированный кулак, против­нику не удалось пробить брешь в нашей обороне.

В один из мартовских дней наш 204 гвардейский полк под командованием подполковника Бондаря прибыл в район близ Балатона. Здесь пока стояло затишье, но бои могли начаться каждый час. Почти весь день солдаты углубляли траншеи, со­вершенствовали свои огневые позиции.

Утром следующего дня лейтенант Тузов, с ротой которого  взаимодействовала моя минометная рота, приказал всем своим бойцам быть готовым к отражению атаки. И как раз вовремя. Неподалеку грохнул взрыв: земля вдруг вздрогнула, словно сдвинулась с места.

«Началось»  -  подумал я.

...Близился полдень. Еще пощелкивали отдельные винтовоч­ные выстрелы, потрескивали короткие очереди. Но постепенно накал боя спадал. Немецкая артиллерия не возобновляла огня, Но мы понимали, что затишье это ненадолго. Едва ли надолго утихомирен враг залпом «Катюш». Да и «Катюши» уже ушли. Они срочно понадобились в другом месте. На правом фланге «тигры» все-таки прорвались. Моим минометчикам пришлось отойти и укрыться в противотанковом рву. По тому, как дви­гался противник, где направлял свой удар, стало ясно, что он пытается использовать свой излюбленный прием: «клеши».

Действительно, очень скоро «тигры» снова пришли в движение. Бронебойщики отбивались до последней гранаты, но не отступили.  Стальные  чудовища  все лезли  вперед.

Когда вслед за танками перевалил через траншею первый бронетранспортер с немецкой пехотой, я не выдержал и открыл огонь.

Немецкие танки прорвались к дороге, но не смогли пройти по ней. С окраины села их встретили огнем артиллеристы, успевшие занять новые позиции. К тому же подорвался головной «тигр»: это саперы из подвижного отряда заграждения, ползая уже под огнем противника, успели заложить на дороге мины. Увидев своего горящего ведущего, остальные «тигры» лезть дальше не рискнули. Они вновь укрылись в лощине.

Это ожидание было томительным. На горизонте показалась еще группа танков. Если противник на фланге нашего батальо­на выйдет к каналу, то у нас уже нечем будет отбить его натиск. В роте почти  не осталось мин. Ведь мы вели бой в те­чение девяти часов. А дорогу, по которой шоферы сделали по­пытку подвезти нам боеприпасы, патрулируют вражеские штурмовики. Обстановка создалась самая критическая. И в это время на КП  Бондарю позвонил командир дивизии:

-Закрепляйтесь там, где остановились. Посылаем вам «зверобои». Свяжитесь с ними на месте. Отбрасывайте против­ника, не пускайте к мосту...

Помощь! «Зверобои», что значит, самоходные орудия сей­час будут здесь. Вот-вот они промчатся по мосту, ударят по «тиграм». Мы действительно очень скоро услышали мощный грохот подходящих самоходок. Они с ходу проскочили мост через канал. Их появление оказалось для фашистов полной не­ожиданностью. Два танка были подожжены первыми же выстрелами.

За какие-нибудь два часа боя артиллеристы самоходкой полка совместно с нашими артиллеристами и бронебойщиками подожгли и подбили 12 вражеских танков и пять транспортёров. Остальные машины повернули назад. Что же касается вражеских автоматчиков, которые просочились через нашу оборону, то они, заметив отход своих танков, тоже хотели удрать восвояси. Тут-то их и уничтожили.

Вскоре полк, поддерживаемый артиллерией, перешел в контрнаступление.

Статья газеты от  4.04.1975.          Ф.Лодыгин майор в отставке

 

Комендант Берлина с Пакшеньги

В семье крестьянина, деревни Ефремковская, Пакшеньгского сельсовета, Вельского района, Ивана Николаевича Шаманина, в 1901 году родился второй сын, которому дали имя Степан. Позднее у Степана появились еще два брата и четыре сестры.

Чтобы обеспечить семью всем необходимым, Иван Николаевич вынужден был систематически заниматься сапожным мастерством. Всех семерых детей обу­чил грамоте. Все они учились в одной церковно - .приходской .школе. Степан закончил: ее в 1911 году затем вместе с отцом и братьями работал в своем хозяйстве, сапожничал.

В годы первой мировой войны Ивана Николаевича обязали шить сапоги для армии и он , опять же при активной помощи детей, успешно справлялся с этим.

В бурные годы революции и становления советской власти братья оказа­лись в самой гуще деревенской жизни. Когда стала реальной опасность интервенции и белогвардейшины, фронт продвинулся южнее Шенкурска, Степан Иванович организовал поставку конных подвод для перевозки на фронт военных гру­зов и продовольствия, собранного для Красной Армии среди населения Пакшеньгских деревень, а в сентябре 1918 года и сам был на оборонных работах в при фронтовой полосе - сначала чернорабочем, а потом бригадиром молодежной бригады..

После освобождения Шенкурска и ликвидации Шенкурского выступа Северного фронта появилась условия для наступления на Архангельск, который к был освобожден от интервентов и белогвардейцев в феврале 1920 года

Молодежная бригада Степана Ивановича Шаманина возвратилась домой в конце 1919 года. А вскоре после этого в Пакшеньге организовалась ячейка комсомола. Степан Иванович был в числе ее организаторов и активистов.

После учебы на 3- месячных курсах политпросвет работников в городе Вельске, Степан Иванович стал секретарем Пакшеньгской волостной ячейки комсомола.

С сентября 1922 по июль 1923 года он учился в Вологодской губсовпартшколе, а затем Вологодским губкомом комсомола был направлен в Ленинградскую школу имени Энгельса. Так началась военная служба С. И. Шаманина, которая продолжалась в течении 24 лет, до 17 мая 1947 года когда он был уволен в запас по болезни.

В ноябре 1924 года Степан Иванович Шаманин вступил в ряды Ком­мунистической партии

В армии он был на политической работе, прошел путь от политрука роты до комиссара стрелковой дивизии.

В 1939 году, окончив высшие военные курсы РККА, С. И. Шаманин назна­чается военкомом Ташкентского пехотного военного училища имени Ленина. Там он и встретил начало Великой Отечественной воины.

С июля 1941 года по 194J3 год С. И Шаманин был комиссаром сначала 310 стрелковой дивизии, а затем 40-й отдельной стрелковой бригады, входивших в состав Ленинградского и Волховского фронтов.

С упразднением института комиссаров в 1943 году прошел переподготовку на строевого офицера при военной академии имени Фрунзе и в звании подполковника, командуя стрелковым полком 250-й и 129-й стрелковых дивизий, в составе второго и первого Белорусских фронтов дошел до Берлина.

После окончания войны с мая 1945 года, был назначен заместителем воен­ного коменданта по строевой части района Лихтенберга города Берлина, а за­тем - комендантом этого района.

17 мая 1947 года по болезни уволен в запас. Поселился в городе   Георгиевске Ставропольского края, где еще продолжал работать в гражданских  учереждениях

Умер 3 мая 1956 года на посту уполномоченного Ставропольского крайлита по Георгиевскому району

 

 

ЭСЭСОВЦЫ  НЕ ПРОШЛИ

К 25-летию победы над фашистской Германией

Сентябрь 1941 года. Ленин­градский фронт. Гитлеровские войска прорвали нашу оборону. В прорыв брошены две эсэсов­ские дивизии - «Мертвая голо­ва» и гитлеровская «Дивизия смерти». Фашисты наступали по узкому коридору. С двух сто­рон по пути их движения были непроходимые болота. И вот в конце этого коридора наши войска преградили им путь. Фактически две гитлеров­ские дивизии остановил один выдвинутый вперед батальон, в котором я тогда занимал должность политрука роты.

Опьяненные победами, гитле­ровцы шли с песнями, во весь рост и были отличной мишенью для окопавшихся бойцов нашего батальона. Первые атаки были отбиты быстро, но озверевшие фашисты все лезли и лезли на­пролом. Никто из нас не знал, что в тыл к немцам вышла на­ша танковая дивизия, и единст­венным для них спасением был прорыв на нашем участке обо­роны.

Три дня   продолжался   этот жестокий бой. Три дня без еды и сна, днем и ночью. Мы стре­ляли в упор по наседающим фашистам, дрались в штыки. Вся местность перед нами была усеяна трупами гитлеровцев. Вражеские танки наши артилле­ристы к нам не подпускали.Утром четвертого дня мы уви­дели танки, которые шли на нас с тыла. Наши артиллеристы раз­вернули орудия и открыли огонь. Но это были передовые части нашей танковой дивизии, наступавшей на гитлеровцев с тыла. Танкисты прошли в обход 

через болото к нам на помощь. Они с ходу, не останавливаясь, пошли в атаку вместе с нашим батальоном. И здесь я лицом к лицу столкнулся с вражеским офицером. На расстоянии приб­лизительно пяти шагов мы рас­стреляли друг в друга обоймы своих пистолетов. Я неплохой стрелок, попадал в гривенник с десяти шагов восьмью выстре­лами из десяти. Но здесь сказалось нервное напряжение. И все-таки последним выстре­лом я ранил эсэсовца, и он сва­лился под гусеницу нашего тан­ка. За этот бой я был награж­ден трофейным оружием (пара­беллумом) того самого эсэсов­ского капитана, которого унич­тожил лично.

В первый период войны мало кого награждали орденами или медалями, отличившимся вру­чали трофейное оружие, часы, портсигары и констатировали факт награждения в докумен­тах.

Именно портсигаром я был награжден в дни наступления на Волховском фронте в декабре 1941 года. Я тогда занимал должность ответственного секре­таря партийного бюро полка, был молод и, разумеется, меч­тал об ордене, поэтому без осо­бого удовольствия принял эту награду из рук командира диви­зии.

На нашем участке фронта немцы создали глубоко эшело­нированную мощную систему оборонительных укреплений. Чтобы прорвать оборону, надо было взять три ледяных вала. Взяв первые два, бойцы нашего полка залегли под огнем против­ника. Вышли из строя командир батальона и роты. Командир полка вызвал меня и дал зада­ние возглавить батальон и ов­ладеть третьим валом укрепле­ний. Вместе со мной за башню тяжелого танка KB уместились вновь назначенный командир роты и мой ординарец.

И надо же такому случиться, как только мы подъехали к ме­сту, где залегли наши солдаты, мотор танка заглох. По танку почти в упор ударили вражеские пушки.   Первый залп — недо­лет. Вижу как недалеко от нас, крутясь, как веретено, взымала в воздух сосна, под корень ко­торой угодил вражеских сна­ряд. Взрывной волной других снарядов, разорвавшихся у тан­ка, всех троих смело с брони. Причем, мой ординарец, кото­рый был ближе всего к месту взрыва, не был задет ни одним осколком. У меня же осколками была изодрана вся спина полу­шубка, а командир   роты   был убит. Я приказал принять роту старшине, тот поднес руку к козырьку, вытянулся во весь рост, но рядом рядом разорвался очередной снаряд, и старшина упал мертвым.В это время заработал мотор танка Залегшие бойцы подня­лись и бросились в атаку. Тре­тий вал укреплений был взят.

Мы с ординарцем возвраща­лись на командный пункт пол­ка, и тут какой-то недобитый гитлеровец метнул в нас грана­ту. Взрыв не причинил нам вре­да. Вот тут-то мы разрядили свое нервное напряжение, а за­одно и диски двух автоматов, буквально изрешетив пулями немецкого офицера. Вернувшись на командный пункт полка, я доложил коман­диру, что задание   выполнено.

Третий вал укреплений взят. Наши войска беспрепятственно продвигаются вперед. На командном пункте нашего полка в это время находился коман­дир дивизии. Он посмотрел на мою изорванную осколками об­горевшую одежду и приказал меня переобмундировать. Я стал снимать одежду, вынул из кармана гимнастерки портсигар. Верхняя крышка его была про­бита, с другой стороны большая вмятина. В самом портсигаре я нашел остроугольный осколок.

Вот видите, - сказал командир   дивизии, - награда спасла вам жизнь, а принимали вы ее, я помню, без особой paдости. И тут же спросил у командира полка, представлен ли тов. Кузьмин   к награде.   Ему ответили, что представлен к ор­дену Красной Звезды..

Коман­дир дивизии притянул   к себе наградной лист, перечеркнул ту строку, где было написано, что я представлен к ордену Красной Звезды и сверху написал: орден Красного Знамени.

1970 год.  М.Кузьмин. Гвардии капитан запаса, методист экскурсионного отдела. 

(На снимке М.Кузьмин, второй с права)

 

 

НАСТАВНИК       

О людях села

Михаил Павлович Горбунов - ветеран войны и труда. Высокий, грузный, но все еще физически крепкий и сильный человек, он с раннего детства привык к тяжелому крестьянскому труду

Сын потомственного Пакшеньгского крестьянина-землепашца, сам крестьянин,  колхозник, Михаил Павлович еще двадцать  девять лет тому назад окончил Вельскую школу механизации и стал трактористом. А до этого была Великая Отечественная война ,на которую Михаил Горбунов ушел 20- летним пареньком, и активно участвовал в ней, как говорится, от «звонка до звонка»

Воевать Михаил Павлович начал после соответствующей краткосрочной подготовки в отдельном лыжном батальоне на границе с Финляндией. Весной 1942 года вместе с другими он был «переброшен» под Москву, которую оборонял три меся­ца, будучи бойцом одною из противотан­ковых подразделении. Однажды М. П. Горбунову и его товарищам пo взводу здорово повезло: они подбили сразу во­семь танков противника! Здесь же, в одном из боев под Москвой Михаил Павлович спас жизнь командира.  За это был награжден медалью «За боевые за­слуги».

Затем в течение девяти месяцев он учился в одной  из  танковых школ, успеш­но окончил ее и, получив «Т - тридцатьчетверку» был  направлен под Смоленск в отдельную -20 танковую бригаду. За участие - уже в качестве танкиста - в освобождении Смоленска награжден ме­далью «За отвагу»

Потом - знаменитая Курская дуга, участие в многодневных боях за Курск, город Орел , в составе танковой армии Рыбал­ко - и новая награда - орден Славы 3-й степени.

Дальше были бои за Оршу, Могилев, Минск, Брест, вступление на территорию Польши, битва за Варшаву и  очень серьезная контузия. После нее М. П. Горбунов три месяца лечился в госпитале и за непригодностью к строевой службе был направлен   на Центральный бронетанковый склад в Белоруссии, где прослужил до ноября 1946 года.

После демобилизации девять месяцев учился в Вельской школе механизации (ныне СПТУ №4), успешно сдал экза­мен на бригадира тракторной бригады и в течение нескольких лет работал в Вель­ской МТС.

- Многие механизаторы, в том числе и наши пакшеньгские, - вспоминает Михаил Павлович -  когда заходит речь о том. как они стали трактористами или комбайнерами, говорят, что чуть ли не с детства стремились к этому. У меня же такого стремления, такой мечты не было ни в детстве, ни в молодости. Даже ког­да на воине я стал танкистом, и тогда не думал, не гадал, что впоследствии буду сельским механизатором. Но жизнь рас­порядилась иначе. И я об этом нисколь­ко не жалею...

В Пакшеньге, в колхозе «Россия» всегда любили выращивать лен. Пакшеньгские льноводы в свое время, в пятидеся­тых - шестидесятых годах, славились на всю Архангельскую область.И немалая заслуга в этом принадлежит Михаилу Павловичу Горбунов).

Михаил Павлович научился обрабаты­вать лен при помощи комплекса специ­альных машин в одном из хозяйств Ка­лининской области. Овладел всеми тонко­стями этого далеко не простого дела, а вскоре и сам стал щедро делиться опы­том работы с другими льноводами, кото­рые приезжали в Пакшеньгу из хозяйств чуть ли не всей Архангельской области

В апреле 1958 года М. П. Горбунов побывал в Москве - на 3-м  съезде профсо­юза  рабочих и служащих сельского хозяйства и заготовок, был избран кандида­тов в члены ЦК этого профсоюза.

А еще на всю жизнь запомнился Михаилу Павловичу ноябрь 1961 года, когда он стал членом ленинской партии. Это при­дало ему новые силы, вдохновило на еще более самоотверженный труд, который, кстати сказать, он ставит превыше всего на свете.

- Труд - всему голова! - убежденно говорит Михаил Павлович.

За что ни возьмется ветеран, — все кипит у него в руках.

Как-то в прошлом году II. П. Горбунов прочитал в газете статью о наставничест­ве. Заинтересовался этим, подумал: «А что если и мне стать наставником одного из молодых механизаторов колхоза? На общественных началах, разумеется...! На очередном партийном собрании поделился своими мыслями с коммунистами. Те одобрили инициативу товарища и реши­ли, что наставничество отныне будет его постоянным партийным поручением. Так многоопытный механизатор Михаил Пав­лович Горбунов стал наставником молодых, начинающих колхозных тракторис­тов Леонида Суханова и своего сына Александра Горбунова.

В деревне каждый трудоспособный на счету и каждому воздается по заслугам. В послевоенные годы Михаил Павлович Горбунов отменен более чем двумя десят­ками Почетных грамот и получил еще две правительственные награды — ме­даль «За доблестный труд. В ознаменова­ние 1OO-летия со дня рождения В. И. Ле­нина » и  медаль «За трудовое отличие».

Ветеран войны и труда по-прежнему в строю, чувствует себя хорошо и все свои силы, знания, опыт отдает родному колхозу «Россия».

На снимке:    Михаил Павлович Горбу­нов. 

И. АЛЕКСЕЕВ.

Газета  Ленинский Путь   1 мая 1975 г.

 

ГЕНЕРАЛ  ИЗ  МАРАКОНСКОЙ

Одним из проявлений влияния первой русской революции в Вельском уезде явился самовольный раздел пахотной земли принадлежащей крестьянам Пакшеньгских деревень Мараконской, Кулаково- Подгорья, жульническим путем захваченной кучкой богачей во главе с урядником А.Н.Прилучным которого в народе называли "князек". Среди инициаторов раздела земли Ф.А.Горбунова, А. П. Шаманина, И.Е.Конева  (дядя Н.Е.Конева, чье имя носит улица в г. Вельске)  был и бедняк из д. Мараконской Афанасий Васильевич Шаманин, известным в деревне  просто как Афоня Малахов. Для подавления "бунтовщиков" приехал в Пакшеньгу из Вельска отряд стражников в 40 человек. Крестьяне оказали им физическое сопротивление, а Афоня Малахов ударил по лицу самого полицейского урядника. Результат - 10 крестьян во главе с Ф.А. Горбуновым было арестовано и отправ­ленно в Вельскую тюрьму. Выпустили бунтовщиков чуть ли не через год, в 1907 году.

Беда не приходит одна, Афанасий Шаманин в 1903 году похоронил жену, а без хозяйки и дом сирота, В тюрьме  окончательно подорвал здоровье и совсем не мог работать. Хозяйство нарушил и перебивался с четырех­летним сыном Федором милостыней, и в 1914 году умер. Так в 11 лет Федор Шаманин остался сиротой. Зимой просил милостыню, летом пастушил в своей деревне. В 12 лет стал батрачить у богатеев, работал на северной железной дороге, в лесу. Вздохнул свободно только после Октябрьской революции, да к тому времени постарше стал, физически окреп, стал работать подручным у кузнеца П.Г.Лодыгина в деревне Подгорье. Оттуда в 1923 году дообровольцем пошел служить в Красную Армию. С этого момента с Красной Армией была связана вся жизнь крестьянского парня из деревни Мараконской, Федора Шаманина.

Правда был перерыв от армейской жизни на один год.Это когда заболел малярией. Но и этот год не прошел безследно в его жизни. По Ленинскому призыву был принят в число кандидатов в члены партии, а в сентябре 1925 года Вельский уком партии принял Ф. А. Шаманина в члены РКПб. Вскоре он снова был призван на службу в Красную Армию. В армии он прошел путь от красноармейца до видного военначальника и политработника. Доста­точно сказать, что уже в 1939 году Ф.А.Шаманин был начальником полит­управления Калининского Военного округа.

В войну с белофинами Ф.А.Шаманин был начальником Политуправления 7-и Армии, а затем заместителм  начальника Политуправления   Северо--Западного фронта.

Позднее Ф.А. Шаманин получил назначение на должность начальника Политуправления Прибалтийского Военного округа, и затем был членом военного совета Закавказкого военного округа

Очень ответственной была деятельность Ф.А.Шаманина в годы Великой Отечественной войны. С сентября 1941 года он, как член Закавказкого фронта, проводил подготовку к наступательным операциям на Керченском полуострове и освобождению от немецко - фашистских захватчиков  городов Керчи и Феодосии.

 В январе- мае 1942 года был членом военного совета Крымского фронта.

в июле 1942 года генерал-майор Ф.А. Шаманин назначен заместителем Политуправления Волховского фронта

Приказом по Народному коммисариату Обороны от 4 января 1943года " для усиления руководства портийно-политической работой в частях 2-й ударной армии, он назначен начальником политотдела 2-й ударной Ахмии, участвовал в подготовке и непосредственном проведении боев по прорыву блокады Ленинграда .освобождении от врагов городов   Ропщи и Кенгисеппа.

В 194году Ф.А.Шаманин, как член военного совета 23-й Армии Ленинградского Фронта, принимал непосредственное  участие в наступательных боевых операциях по освобождению от немецко - фашистских войск Корельского перешейка.

Многолетнюю службу в Советской Армии Ф. А .Шаманин сочетал с актив­ной государственной и партийной деятельностью. Был депутатом Верховного совета СССР первого созыва, неоднократно избирался в руководяшие пар­тийные и советские органы областей и городов, где проходила его служ­ба в рядах Советской Армии

В 50-е годы Ф.А.Шаманий был начальником политотдела Главного штаба сухопутнвх войск и заместителем начальника главного штаба сухопутных войск.  В 1966 году он умер.

В Вельском краеведческом музее экспонируются фуражка, боевая шашка и китель Ф.А .Шаманина, переданные в дар музею его женой Валентиной Александровной.

На кителе: орден Ленина, четыре ордена КрасногоЗнамени, орден Красной Звезды, орден Отечественной войны, ряд медалей которыми генерал был награжден за участие в Финской и Великой Отечественной войнах, за многолетнюю службу в Советской Армии.

15. 04. 1975 г.,  газета "Ленинский путь "                                                                                                                      Г. Голышев.

 

СУДЬБА СОЛДАТА

Весть о начале вой­ны стала внезап­ной для всего со­ветского народа. В селе не было радио, и мы узнали об этом страшном бедствии от конного вестового, проезжавшего по на­шему поселению. За­тем возвестил о нем колокольный звон на центральной усадьбе в Пакшеньге.

Моего отца Ивана Васи­льевича Горбунова мобили­зовали на фронт на четвер­тый день войны. На руках у матери осталось четверо детей в возрасте от года до 12 лет. Призванные на войну бу­дущие воины пешком шли от Вельска до станции Синега. Затем прибыли в го­род Грязовец Вологодской области, где формировалась 151-я стрелковая бригада. А дальше - Западный фронт. Отец выслал нам фотогра­фию, которую каким-то чу­дом удалось сделать перед отправкой на фронт. На ней запечатлено около двухсот человек, одетых в телогрей­ки. У офицеров на головах были буденовки.

Отец хорошо владел охот­ничьим оружием, прекрасно ориентировался в лесной местности, поэтому и был определен командованием в разведподразделение. В июле 1942 года под Старой Руссой, когда разведгруп­па возвращалась с задания, она была обнаружена фаши­стами и подверглась минометному обстрелу. Солдат Горбунов был тяжело ранен. Товарищи вынесли его в рас­положение наших частей. Залечивал раны боец в эва­куационном госпитале в го­роде Бугульма.

Воевать ему больше не довелось, зимой 1943 года он вернулся домой инвали­дом второй группы. Отец очень переживал за своих боевых товарищей и за то, что не в состоянии больше бить врага.

За боевые заслуги Иван Васильевич награжден дву­мя орденами Отечественной войны второй степени. Он никогда не рассказывал, за что получил награды. Но в первые годы войны, когда наши войска были вынужде­ны отступать, ожесточенно обороняясь, за просто так боевые награды не давали. В мирное время отец под­держивал тесную связь с учащимися Пакшеньгской школы, в которой, кстати, училось семеро его детей. В одном из писем, обращен­ных к школьникам, он писал: «...Нет дисциплинирован­нее русского солдата, принявшего военную присягу. Принимая военную присягу, дает солдат клятву, не жа­лея сил и своей жизни, быть верным и стойким, а дружба всегда может победить. Так же и вас, дети, призываю  быть только дисциплиниро­ванными» Раны, полученные в боях за Родину, дали о себе знать. В феврале 1976 года ветеран войны ушел от нас, но свет­лая память о нем сохранится в наших сердцах.

На снимке: Горбунов И.В. в госпитале

Газета    Вельские вести  7 мая 2010 г.

ГОРБУНОВ

 

ВОИН ПОБЕДИТЕЛЬ

Я аккуратно листаю семейный фотоальбом... Большой,  толстый, обернутый в ярко-жёлтый бархат. С  фотографий на меня смотрят знакомые и незнакомые  лица. Моё внимание привлекает старый снимок,  запечатлевший группу солдат с командиром, сидящим в  центре. Все в военной форме: туго подпоясанные  гимнастёрки, солдатские галифе, заправленные в  хромовые, до блеска начищенные сапоги, пилотки со  звёздочками. У каждого на груди медали и ордена. На  лицах усталость, но кое-кто с фотографии улыбается  мне. Это мой прадедушка Василий Николаевич Шаманин.  Фотография сделана в Польше или Германии. Они уже  близки к Победе... Но больше всех мне нравится маленький, не очень чёткий снимок с датой на обратной стороне «11 мая.1945 г. Германия». Мой прадедушка гордо стоит на танке и читает собравшимся рядом солдатам акт о капитуляции Германии. А вот ещё фотография, тоже сделанная в Германии: «25 мая. 1945 г.» – командование разрешило отметить Победу.

Воспоминаний о том, как прадедушка воевал, в памяти близких не сохранилось. Моя мама знает, что родился Василий Николаевич (её дедушка) в деревне Степановская Вельского уезда в 1914 году в семье зажиточного крестьянина. В доме было большое хозяйство: коровы, лошади. Поэтому с детства приходилось много работать. В 1939 году его забрали в армию. Когда началась Великая Отечественная война, срок службы ещё не закончился, поэтому, даже не приезжая домой, он ушёл на фронт. Воевал в составе танковой дивизии. Был на передовой. Освобождал страны Европы и дошёл до Берлина. Наверное, прадедушка был очень храбрым, смелым, потому что у него было много медалей и орденов. Но после войны, спустя годы, он все награды раздал детям, а их у него было девятеро. У нас в семье бережно хранится медаль «За отвагу».

Когда война закончилась, то домой сразу Василия Николаевича не отпустили, а разрешили съездить на побывку на несколько дней. Затем он воевал с японцами на Дальнем Востоке. А навсегда возвратился на родину только в августе 1946 года. В деревне – только подростки и женщины, вернувшихся с войны мужчин – единицы.

Василий Николаевич был образованным человеком, и его направили работать в Пакшеньгскую школу Вельского уезда учителем истории, химии и биологии. Так и проработал он учителем до самой пенсии. Дети его очень любили, а в школьном музее и сейчас есть альбом с материалами о военном и трудовом пути моего прадедушки.

В нашей семье тоже бережно хранят фотографии Василия Николаевича, особенно военные. Мы часто рассматриваем их. Двое моих братьев Ярослав и Данил являются членами военно-патриотического клуба. 9 мая каждый год стоят в Почётном карауле у стелы в память о погибших воинах. Я горжусь своим прадедушкой, воином-победителем, прошедшим всю войну...

Илларион Горбунов, школа №2 

 

 «ОЙ, ДЕВОЧКА, ТАК ВЕДЬ БОЛЬНО ТЫ МОЛОДА…»

Военные годы глазами читателей "Вельск - инфо"

Легко ли говорить о людях, жизнь и судьба которых прочно связана с Великой Отечественной войной? Легко ли говорить о войне им, этим людям? Вспоминать, снова и снова отыскивая в копилке памяти мгновения бесконечно далекого прошлого.

Мария Евгеньевна Шаманина (Горбунова) родилась в 1928 году в деревне Степанковская, которая и раньше, и сейчас входит в состав Пакшеньгского сельсовета.

           

Мария Евгеньевна Шаманина (Горбунова)            Семья подруги матери Марии Евгеньевны, 40-е годы XX века

 «А деревня у нас была большая – сто домов, на три бригады разделенная, – рассказывает она. – По расстоянию на них делили. Наш край Верхним назывался, мы ближе к городу были и первой бригадой считались. Средина была вторая бригада, а другой к сельсовету конец – третья бригада. Мы жили в самой середке и за матерью-то с братом с малолетства бегали. Я даже с четырех годов… Мать все говорила: «Уж больно ты мала без отца-то осталась». 

Замуж ее мать, Пелагея Филипповна, вышла за пожилого вдовца. Первенец – сын Евгений, родился на пять лет раньше Марии. Но оба рано начали помогать родителям. И в поле, и на сенокос хаживали.

Женщина вспоминает: «И вот, новина в лесу была вычищена («новина» – поляна, вырубленная для обеспечения сеном своего хозяйства. – Прим. автора) – тогда ведь держали и корову, и лошадь. Это потом уж лошадь в колхоз сдали, а следом и корову – не в состоянии мама была их держать, когда отец помер. Дак вот, помню, у отца для меня были сделаны махонькие такие грабельцы. Поставил он меня и наказывает: «Ты пойдешь последняя, посредине, и будешь сено в кучки наскребать, а потом эти кучки в одну сгребешь». А обедали мы на сенокосе, прямо на сене, и я очень хорошо помню, что было взято блюдо, и в туеске мама принесла квасу. Налили квасу, накрошили туда хлеба, замесили толокном, посолили и есть начали. Век не забыть этой еды, так вкусно было».

Не стерли годы из памяти и сцену, как отец собирал брата в первый класс.

«Все было у него закуплено. И карандаши он починил, и перышки, 86-й номер, в ручку вставил… Пришел брат из школы, отец его за стол посадил, интересуется, что писали, что делали. А потом и спрашивает: «Ты кому карандаш свой поменял?» А ребята из одной бригады не расставались – вместе всегда бегали. «Кольке, – брат отвечает. – Чтоб больше этого не было никогда. Свое есть свое. Чужому не завидуй. Никогда чужому не завидуй, не бери, моды не имей», – вот такие слова отца были.

Помню, как он умирал – в свой день рожденья. Мама пекла пироги, нас разбудила и говорит: «Я пошла в хлев, отец может сегодня умереть. Ему очень тяжело, последите за отцом». Села я рядом и смотрю на него. А братишка на печке спал. Зимовочка-то очень маленькая была. Вдруг Еня с печки и кричит: «Манька, ведь папка умер!..»
Тяжело пришлось семье, оставшейся без кормильца, но Пелагея Филипповна растила и сына, и дочь, учила их стойко переносить все жизненные трудности и неурядицы.

***
Известие о начале войны далекая северная глубинка получила в тот же день. Радио еще не имело широкого распространения, и все текущие новости жители узнавали в сельсовете – специально ходили туда в определенное время. Но на этот раз получилось немного иначе…

Родина всегда притягивает. Рано или поздно вылетевшие из родного гнезда птенцы стремятся вернуться в те края, где родились и выросли.

21 июня 1941 года в Пакшеньгу из Москвы приехали в гости к родителям две симпатичные девушки, Клавдия и Мария. Обе работали в Кремле, а значит, появились в родной деревне в военной форме – при кителях, портупеях через плечо… И как положено, на следующий день пошли в сельсовет – позвонить в Москву, чтобы сказать, что добрались хорошо.
«А назад вернулись уже в слезах, – продолжает рассказ Мария Евгеньевна. – Женщины их окружать начали: «Что? Что? Что?..» И наша тетя Анна вышла. А они и говорят: «Началась война. Нам надо срочно ехать в Москву». Так, значит, ничего и не получилосе – погостить у мамы с папой. Уехали они назавтра».

В деревне начались тяжелые трудовые будни, наполненные беспокойством за призванных в действующую армию мужчин. Брат Марии, комсомолец, с почетной грамотой окончивший школу и работавший в Пакшеньгской лесхимартели, по поручению военкомата обучал рабочих военному делу. В декабре 1941 года его отправили на курсы младших командиров в Великий Устюг. 2 марта 1942 года он проезжал через Вельск, о чем родственники узнали из его письма гораздо позднее. Следующие письма начали приходить уже с Ленинградского фронта. А через полгода семья Шаманиных получила похоронку: «Шаманин Евгений Евгеньевич, уроженец Архангельской области Вельского района, Пакшеньгского сельсовета, в бою за социалистическую Родину, верный военной присяге, проявив геройство и мужество, был убит 31 августа 1942 года. Похоронен: Мгинский район, в мкм в Эстонском пос. № 1 Ленинградской области».
Но, несмотря на горе, в очередной раз свалившееся на семью, нужно было продолжать жить.

Мать Марии, слабая здоровьем, старалась не отставать от односельчанок. А дочь, как и все остальные деревенские дети, во всем помогала матери: «Как прибежим из школы, тут же к матерям – лен рвать. Мама все меня заставляла «бабочки» ставить вместе с ней да закрывать их («бабочка» – несколько горстей льна, завязанных и поставленных особым образом – Прим. автора). Я уж теперь не помню, по скольку штук их ставили. А закрывали сверху, чтоб не протекало, такой же «бабочкой», только разделанной. И снопы тоже ставили. Мы рядом с полем жили, дак маму бригадир туда направлял, чтобы перед конной косилкой углы обкосила: «Обожни углы, чтоб косилке хорошо было», – наказывал. И я тоже в поле бегала, помогала снопы завязывать».

Бригадир строго следил, кто и сколько наработал. Ежемесячно в родительские книжки по учету трудодней записывали отработанное несовершеннолетними время.
Хорошо помнит Мария и то, как с самого начала войны женщины собирались вечеровать – в доме у кого-то одного. Хозяйка заранее заготавливала березовые поленья и щипала лучину, с которой и коротали длинные вечера. Бригадир, всегда знавший, в чьем доме женщины собрались на этот раз, привозил им воз красного клеверу. Его охапками заносили в дом и «щипали шишку» (отщипывали соцветия – прим. автора), которые затем сушили и уже высушенные отправляли молотить на мельницу. Перемолотый клевер смешивали с мукой, и в таком виде выдавали колхозникам. Из смеси этой пекли только лепешки – о настоящих пирогах и речи быть не могло.

Добавляли в лепешки и крахмал, собранный на полях. Белый комок, выступавший над замерзшей землей в том месте, где осталась картофелина, виднелся издалека и был желанной находкой.
«Но хуже всего стало, когда мама начала добавлять в лепешки костную муку. Раньше скот держали, а кости выносили на чердак, над мост – они там и лежали, прикрытые. И вот мама посушит эти кости, вытолкет в ступе, а потом (у нас были жернова, на которых и крупу, и муку мололи – такие большие, тяжелые) помелет на жерновах и добавляет в муку. Не могла я есть те лепешки, настолько перебирало, когда на зубах кости скрипят. Не просто отвращение, аж, кажется, затрясет всю, заколотит. «Лучше с клевером, чем с этим… Мама, не пеки ты больше», – говорила я ей. Но ведь надо было чего-то добавлять…»

***
В 1943-м Марии на себе довелось испытать, что такое лесозаготовки. Бригадир попросила, чтобы она, рослая и крепкая девочка, вместе с двумя соседскими мальчишками, Генкой и Федькой, поездила в выходные на катище и повозила бревен. Среди населения вовсю свирепствовал голод, и дети с радостью согласились на предложение бригадира, зная, что лесорубы всегда накормят обедом.

Катище представляло собой штабеля бревен, уложенных на берегу реки. Те, что лежали вдоль, легко скатывались в воду – достаточно было их просто подтолкнуть, а уложенные поперек нужно было предварительно развернуть.
Летом этого же года, по халатности одного из соседей, случилась трагедия – в середине деревни сгорело 14 самых больших домов, в том числе и родовой дом Пелагеи Филипповны и ее сестер, которые после пожара временно поселились в маленьком домике Шаманиных.

***
1944-й в жизни деревенской девчонки оказался довольно знаменательным годом. Мария окончила семь классов и очень хотела поступить в Вельское педагогическое училище. Но председатель колхоза строго-настрого приказал директору школы не выдавать выпускные свидетельства до тех пор, пока не закончится сплав по Чурге. В трудные военные годы обувь и одежду взять было негде, но выход из положения нашелся быстро: «Ну, что делать? Я распустила нитяницу (долевые нити на ткацком станке – Прим. автора) и быстренько, крючком, связала тапки. И отправились мы с подружкой Ниной на сплав. Уж раз надо, так надо. На сплаву, на Чурге работали. Приходилосе и заломы разбирать. Старшим назначали того, кто постарше – или старичка какого, или из тех, кто был не призван в армию. Помнится, как в май (подрядом взяли еще) мы разбирали залом. На него нанесло столько снегу, что не видно было бревен. Мы до чего домаялись, которое бревно лучше выдернуть, чтобы раньше разобрать…

На сплав были направлены и комсомольцы из Вельска. Они вздумали убежать со сплаву. Их судили показательным судом. Нас всех обязали тоже присутствовать. Женя Курицына среди них была, комсомолка. Мне этой девочки было очень жаль. Она такая скромная, и очень симпатичная… Дали им в наказание принудительные работы в Вельске.
А потом стали мы с подружкой проситься домой – у меня изорвались тапки из нитяницы. А мастером на сплаву была Перцева Любовь Васильевна. Она и говорит: «Ой, девочки, вы только прибежите к утру, а то были на суде-то?» – «Были». – «Ведь вот, комсомолия-то убежала, вон какие наказания им дали…  Только ради Бога прибежите!». – «Прибежим, прибежим…».
И мы побежали. А бежать было километров восемь. Прибежали с Ниной домой. Она к матери своей, я – к своей. Договорились, что она потом в баню к нам придет. Решили, что намоемся и от нас обратно и побежим. Ну вот, пока мама топила баню, я скорей опять распустила нитяницу и тапки связала.

Обратно на сплав побежали мы, не спавши, и к утру вернулись на рабочее место. А потом, когда сплав закончили, получила я свидетельство об окончании седьмого класса и пошла в город, поступать в педучилище».
Но снова не суждено было сбыться мечтам девочки. Картошка не уродилась, и мать слезно уговорила ее забрать документы и найти работу.

«Иду по городу, по Дзержинской, и против горсовета попадается мне навстречу какая-то миловидная женщина. И осмелилась я у нее спросить, не подскажет ли, где здесь на работу можно устроиться. Она и говорит: «Ой, девочка, я слышала, что в милицию какой-то канцелярский работник требуется», – и показала, где милиция находится. Пришла я к дежурному, а он отправил меня к начальнику МВД. Сидоров Николай Ефимович тогда начальником был. Очень хороший человек. Посмотрел он на меня и говорит:
– А какие документы у Вас есть?
– Свидетельство о рождении…
– Ой, девочка, так ведь больно ты молода, – опечалился он, посмотрев в свидетельство. – Мне ведь тебя в области-то не утвердят. Тебе же еще и шестнадцати нет.
– Так скоро будет, – говорю.
Рассмеялся он от души над этим моим выражением и пообещал, что если утвердят, то меня на работу вызовут».

***
А дальше… Девушка начала работать архивариусом архивного отдела и очень хорошо запомнила момент, когда по радио передали сообщение о победе.
«Радостно было и тяжело, – говорит Мария Евгеньевна. – И страшно, сколько было слез».
Наталья АХУНОВА

P.S. (Наталья Дедова)

Перелистнет луна страницы окон, тревожно и угрюмо скрипнут ставни…
Очередной сюжет – прогорклым соком блокнотов и чернил – визит недавний. 
Не топлен дом.
Черней остывшей сажи платок хозяйка с головы, тихонько – на зябкость плеч… 
А тема репортажа – война и деревенская девчонка. 
Спокойна речь: рассветы и закаты на лесосплаве, стылые дороги…
Внимаю ей, а мысли, многократно – к платку, что плеч подчеркивает строгость…
Награды, пожелтевший «треугольник», войны непредсказуем горький почерк. 
И будто вскользь: «До слез ночами колет… Девятый день…Единственный… сыночек».

«Вельск - инфо» № 13 (1014) 24 марта 2010 года 

 

при создании использовались материалы, предоставленные Пакшеньгским музеем