Глава 17.

      Всех деревенских пацанов того времени непременно тянуло к технике.  Мы в свободное время постоянно наведывались  в кузницу, в гараж, на фермы. В колхозе в то время появлялись новые трактора, машины, комбайны и прочая сельхозтехника. Мы узнавали, когда, например, колхозные самосвалы  пойдут в Кулаковский карьер для вывозки гравия и уже с утра бежали туда, занимали очередь, чтоб "покататься на машинах"- так это у нас называлось. Гравий возили на отсыпку дорог, под строительство ферм, гаражей, да много куда еще, ребятне это было неважно, главное - покататься. Шофера никогда не отказывали пацанам, брали в кабину, иногда даже и двух человек, и мы счастливые тряслись в  кабинах  с утра до вечера. За большое счастье считалось, когда водитель даст кому-то из ребят "порулить", чувствуешь себя почти заправским водилой, а рассказов-то потом... не переслушать. А уж на пожарной машине с Леонидом Васильевичем – родным моим дядькой кататься мне пришлось частенько  на зависть остальным ребятам. Он тогда получил в колхозе ее совсем новую и возил воду на пастбища с реки. Закачивая воду на реке, включит ее специально под давлением еще и на выкачку из брандспойта, а ребятня под эту сильную струю подбегает – с ног сбивало, да и больно, когда по голому телу таким напором прикладывало, но все ползли под этот напор, отталкивая друг друга, всем хотелось испытать прочность своей "шкуры".

        Когда начиналась в колхозе уборка зерна, ребятня опять трясется с шоферами по полям. Так здорово было стоять в кузове машины и смотреть, как зерно высыпается из шнека комбайна или, подставив руки под это сыплющееся зерно, разравнивать его по кузову. Иногда и на комбайне удавалось прокатиться, хотя обычно на работающий комбайн пацанов не допускали. Ну, а пока комбайнеры пьют чай, отдыхая у костра, тут уже мы исползаем комбайны вдоль и поперек. До поздней ночи кипела работа в полях, и нас было не прогнать домой. К полуночи заявишься домой, перекусишь и спать, с мыслями о том, что завтра после школы нужно по быстрому сделать домашнее задание и опять бежать к гаражу, ждать, когда дядя Леня приедет с зерном на сушилку, а потом, забравшись к нему в кабину, ехать в поле.

       Отец какое-то время работал заправщиком в колхозе и ездил на тракторе Т-16. У трактора этого кузовок был спереди, а на нем стояла металлическая емкость, в которой находилось топливо для тракторов. Вот и развозил он это топливо по полям, ну и я с ним тоже иногда не упускал возможность прокатиться. Да и вечером, когда он приедет домой и поставит трактор под окнами, я заползаю в него, благо никаких дверок у него не было. Сидишь, рулишь, нажимаешь рычаги и педали. И один раз я чуть не уехал вниз по дороге к конюшне. Отец оставлял трактор на пригорке, чтоб утром с "толкача" завести, ну а я с тормоза видимо снял - трактор и поехал... и уехал бы, но помешал забор, в который он уперся. Я быстро ретировался из кабины и смылся подальше от дома на некоторое время. Но отец заметил все это дело только утром, поругался, сам не зная на кого, а я остался "чистеньким". Забор потом отец починил.

   Чтоб вывезти сено для своей коровы приходилось отцу брать в колхозе трактор МТЗ-50, и я даже научился на нем самостоятельно  подъезжать в поле от одной кучи сена к другой. В поле-то нестрашно было ездить – куда там заедешь, кругом простор – ни канав, ни столбов, ни заборов. Участок для своего сенокоса был нам выделен на Антрошево, что километрах в четырех от нашей деревни, вот и приходилось оттуда сено возить –  взрослым вроде и в тягость, а мне в радость – есть повод лишний раз прокатиться в кабине.

      Помнится еще, что был у отца какой-то старый мотоцикл – "эмиком" назывался. На нем мне не довелось покататься – мал еще был. Так, иногда посидишь, пока «мотик» у огорода стоит – «порулишь», понажимаешь рычаги-педали. Потом отец прикупил у кого-то ИЖ-Юпитер – не новый, но вполне приличный. Помню, как он ставил на него фонари дополнительные, "поворотники". Он и в город на этом мотоцикле ездил, и в Шокшу с мамой они ездили хотя бы раз в месяц за продуктами (раньше лесопункты снабжались продуктами гораздо лучше, чем колхозы). За грибами, ягодами я с ним ездил, и постепенно, став постарше, научился сам ездить на "ижаке". Классе в седьмом я уже поздним вечером, когда родители лягут спать, угонял мотоцикл по-тихому. Выведешь его из сараюшки, протолкаешь за домом в переулок, а там сядешь и, скатившись с горки, заведешь уже у конюшни, чтоб не слышно было. Выедешь окольными путями  в центр Пакшеньги, а там уже друг Ленька поджидает на своем, вернее отцовском "Восходе". Он таким же методом угонял мотоцикл у отца. Полночи девчонок катаем или съездим на Лодыгинскую речку искупаться. А потом, утром уже, когда солнышко из-за леса выходить начнет, выключив двигатель и бесшумно скатившись с Шамаконской горы, доведешь мотоцикл до дома и поставишь в сарай. Наверное, отец догадывался, что я беру мотоцикл – бензин-то расходуется, но не ругался, да и не каждую ночь мы катались, раз в неделю может быть.

   Вот так постепенно изучали пацаны технику – катались рядом с отцами в кабинах,  сами ездили за рулем и рычагами под их присмотром, помогали ремонтировать. Кроме этого брали в библиотеке популярные тогда журналы "Юный техник", "Техника молодежи", "Сельский механизатор" и, выбирая из них нужные темы, изучали трактора и машины по рисункам и схемам. Все без исключения ребята моего возраста впоследствии выучились на шоферов и трактористов.