ЗЕМЛЯКИ

Еву Григорьевну Лодыгину (в девичестве -Кляпка) в нашем районе знают и уважают многие.

Сейчас уже как общественницу, депутата МО «Пакшеньгское» (5-й созыв!), председателя ветеранской организации родного посёлка (почти 20 лет!), до недавнего времени секретаря, а потом уже и председателя избирательной комиссии, и ещё как правозащитника для многих и многих жителей посёлка в разных сложных ситуациях. В августе Еве Григорьевне исполняется 75 лет, дай Бог ей сохранять такую активность и дальше!

«ЛЮЛИ, ЛЮЛИ СПИ, СЕРДЕНЬКО...»

1946 год. На холодный февральский перрон из прибывшего на ст. Вельск поезда, высаживались спецпереселенцы с Западной Украины. Это был уже не первый такой состав, у встречавшей этап охраны действия были отработаны, поэтому прибывшие быстро были рассажены на дожидавшиеся подводы, и обоз тронулся. Среди массы людей, привлекала внимание худенькая, плохонько одетая женщина с корзиной в руках и двумя детьми 3 и 5 лет, испуганно державшихся за подол матери. Пока добирались до хутора Репишного (близ Пакшеньги), из корзины, где закутан был ребёнок, раздавался младенческий плач - Еве тогда едва исполнилось полгода. Какую страшную опасность тогда представляла она, её малолетние брат и сестра, а также их неграмотная мать для страны, только что победившей фашизм? Привезли в бараки - это и стало началом новой жизни.

На Репишном жили недолго, затем были перевезены в Шокшинский лесопункт, который представлял собой, кроме зданий конторы и комендатуры, 10 бараков для жилья. Улица эта так и называлась-Украинская. Мама должна была работать в лесу, дети подрастали сами по себе, старались помогать, чем могли. По крайней мере, порядок в комнате в бараке, что досталась им на четверых для жилья, был их обязанностью, как и дрова, вода и забота о младшей Еве. А она не начинала ходить до двух лет - рахит, затем постепенно справилась, и такая бойкая девчонка выросла, что все соседи удивлялись!

РАНЬШЕ ДУМАЙ О РОДИНЕ, ПОТОМ О СЕБЕ

Вместе с детьми подрастал, мужал и посёлок: строились детский сад и школа, была больница, клуб, почта, увеличивалось и население. Казалось бы, жизнь налаживалась. Вот только куда деть воспоминания о том, как мать была оштрафована на 50 рублей (а это, на минуточку, месячное содержание всей семьи!) за то, что без разрешения коменданта, как спецпо-селенка, увела своих детей пешком по лежнёвке в Юхнёво, чтобы окрестить в церкви, и опоздала к поверке? Видя, как мать лезет из кожи, чтобы одеть и накормить их, брат Василий пошёл в 14 лет работать на кирпичный завод, а в 16 - ему доверили трактор по какому-то особенному, «внутреннему удостоверению». Так он и работал в лесопункте чокеровщиком и только после армии получил настоящие права.

Ева, окончив семь классов местной школы, до совершеннолетия поработала няней в детском саду, а как исполнилось 18 лет, пошла в лес сучкорубом. Как-то раз, в посёлке заговорили о том, что сплавконтора направ­ляет молодёжь на Урал, на учёбу по специально­сти бракера (десятника). И девушка, получив на­правление, отправилась в город Пермь. Надо ли говорить, что всё тогда было для неё впервые? Впервые увидела поезд и даже поехала на нём, впервые оторвалась от се­мьи, оказавшись в чужом незнакомом городе, впер­вые заскучав по родным, чуть не собралась домой. Правда, услышав на пе­рекличке, что на тех же курсах будут учиться с ней Фаина Копцова из Смольянца и Римма Ширшо­ва из Шунемы, воспряла духом. Девчонки стали вместе жить на съёмной квартире. Вместе учились, бегали на танцы, дели­лись секретами. Когда Ева вернулась в Шокшу, то до­велось работать не толь­ко в своём лесопункте, но и подменять бракеров, например, в п. Великое. Приходил опыт, росли и обязанности. С назначе­нием старшим бракером надо было организовать приём леса от 14 бри­гад, раз в десять дней, а по мере необходимости и чаще, заполнять свод­ки, готовить отчёты. Всему научилась, но справочник по ГОСТам, которым долж­ны соответствовать сорта­мент и сортимент пило­материалов, всегда был в сумочке. Как выяснилось, с ним легче доказывать свою правоту даже на большом лесозаводе №2 в Архангельске, где нахо­дилась в командировке при отгрузке материалов на судно. За 35 лет лес­ного стажа доводилось поработать и маркировщиком, и даже однажды остаться на период отпу­ска за начальника лесо­пункта! Принципиальную и умевшую постоять за дело Еву Григорьевну не раз избирали в рабочий комитет и народным за­седателем суда.

Свободного времени просто не было, но было желание, и находилась возможность участвовать в художественной само­деятельности поселкового клуба. Запомнились, на­пример, платные концер­ты, средства от которых отправлялись в армян­ский город Спитак после землетрясения.

ДОРОГИЕ МОИ ЗЕМЛЯКИ

Так было суждено, чтобы именно здесь, в Шокше, без малого 50 лет назад она вышла замуж. С мужем, Владимиром Ивановичем, воспитали трёх сыновей, есть у супругов уже 8 внуков. Жизнь прожита нелёгкая и непростая, сейчас уже пошаливает сердце, болят ноги, ломит суставы, не «блещет» здоровьем и муж. А в доме, где они живут, зимой промерзают углы, замерзает вода в умывальнике - дождутся ли жители давно обещанного властями расселения посёлка, Бог весть. Ведь посёлок тоже старится вместе с ними: на зиму в некогда многолюдном посёлке остаётся только 14 человек в 7 домах, в посёлке нет ни медпункта, ни магазина. Раз в неделю привозят хлеб да молоко, часто уже скисшее. Уходят и люди. И потерю каждого из земляков Ева Григорьевна принимает как потерю своего, родного. До слёз.

Так уж устроен человек, что хорошо осознавая и помня все тяготы, что довелось пережить, остаётся оптимистом. Вот и одноклассник Владимир Телешов, выслушав от Евы Григорьевны все поселковые новости по телефону, сказал: «Не вешай носа, давай! По голосу так тебя ещё и сейчас можно замуж выдавать!» Здоровья Вам, Ева Григорьевна, живите долго!

 Ольга Сидорак