В своей родной деревне Пакшеньге я не была уже 7 месяцев. Осенью не хотелось  уезжать из деревни в город, но, уехав, вскоре стала собираться обратно, хотя мне нравилась и была привычна городскоая жизнь с её суетой и бешеным ритмом.     

В этом году решила поехать на родину уже в апреле, чтоб застать раннюю весну. Приезжаю в Вельск на поезде, стоянка скорого московского всего 2 минуты.  Еле успели выгрузить тяжёлые сумки и чемодан. Автобуса в этот день нет… (Он ходит только в понедельник и пятницу).  Нашлись добрые люди, согласились отвезти меня на машине. 

Едем знакомым с детства маршрутом. «Своротка» с асфальта…  ждём, когда освободится переезд через архангельскую трассу, там машины мчат в обе стороны с приличной скоростью.

Вдоль дороги ещё много снега, хотя уже 19 апреля. Знакомые повороты… Чурга ещё со льдом… Часовня в Раменье красуется в лучах солнца…  Дорога не просохла, ждёт, чтоб её подлатали, подсыпали и сравняли ямы и выбоины на её поверхности.Как всегда, замирает сердце при подъезде к Мараконской, открывается красивый деревенский пейзаж…  Вот она, родная Пакшеньга!  Улицы деревни пустынны, народ по домам готовится к Пасхе, а кому-то суббота – банный день, стирка, уборка.            

20 апреля. В светлый праздник Воскресения Христова прихожане собирались в молельной комнате у святынь блаженной Матроны Московской. Провели праздничную службу, поздравили друг друга с великим праздником Пасхи.

Жизнь в деревне

21 апреля в здании Дома Культуры была выездная вещевая ярмарка трикотажа, одежды и предметов первой необходимости. Раскупались куртки, спортивные костюмы, футболки, бельё. Я прикупила себе в дом яркий коврик на пол. Цены приемлемые, а главное – почти с доставкой на дом.

Вечером (в 19 часов) в спортзале школы группа здоровья проводила занятие для женщин «старшего» возраста.

22 апреля хозяюшки – рукодельницы  собирались в «Горнице». Скоро у них начнутся длительные каникулы, ведь у каждой подворье, огород, много сезонных домашних дел и забот.

Погода стоит все дни солнечная, днём было до +15, ночью прохладно. Ветер сильный, чувствуется похолодание. Зато так тихо! Воздух чистый. На Валааме сравнивают воздух по стерильности с операционной, у нас, наверное, близок к этому…

Из деревни от родителей я уехала в 15 лет. Навыков серьёзных по ведению домашнего хозяйства не имела, да и те, что были со временем утратились. Поэтому столкнулась с множеством бытовых проблем. Самое неприятное – это отсутствие воды. Ближняя колонка не работает, приходится за водой для хоз.нужд ходить в конец деревни, а за питьевой на родник.

Учусь топить печи. Русская печь и печь-лежанка топятся хорошо, дрова есть, поэтому в доме тепло. В русской печи очень вкусные блюда можно готовить (вспоминаю бабушкины рецепты), но тоже нужна сноровка. Хотела сделать из хлеба сухарики (чтоб он не пропал), но поставила их в большой жар, почти все сгорели))). А вот с плиткой мучаюсь несколько дней. На ней удобно готовить, греть воду, но из каждой щели валит дым, плохая тяга. Все мои эксперименты не дали успехов. Больше трёх дымовых атак не выдержу, нужно вызывать печника. 

Жизнь в деревне

Привыкаю жить одна в доме. Непривычно, что не с кем поговорить, зато можно привести в порядок мысли, заняться спокойно любимыми делами. Иногда бывает немного жутко по ночам: темно и тихо, как на необитаемом острове. Раньше в деревне хоть фонари горели, а теперь это – несказанная роскошь. В прошлом году их включали на два-три часа, за это время можно было сходить в гости. А уж если засидишься – иди с фонариком или наощупь. Теперь вечером фонарь приходится брать всегда…

Жить в деревне хорошо здоровым (и богатым!). До врача далеко, фельдшер пока на больничном. Я в прошлый приезд подвернула ногу в воскресенье, в понедельник сходила в медпункт, дали направление к травмотологу. Автобус рейсовый - в пятницу. Приезжаю к врачу, он возмущён, что я неделю хромаю (а если бы перелом?!). А по поводу богатства…  частный дом требует постоянных вложений. Хорошо молодым, сильным и деловым, они сами могут справиться. А пенсионерам, особенно возрастным, нужно искать работников, за всё платить или ждать, когда развалится дом, а с домом и сам.