Я шёл бездумно берегом извилистой речушки с удочкой на плече, раздвигая буйно тянущиеся куда-то вверх заросли неведомых мне трав, так и норовящих своими метёлками сбить с лоснящегося от пота носа очки; из-под ног брызгали во все стороны комары, слепни, мухи и прочая мошкара, они перестраивались, собираясь в стаи и шли в атаку, жаждущие моей крови, нужной, впрочем, и мне самому. Куда шёл – неведомо, приехал вроде на рыбалку… Какая-то невнятица вела за собой бесцельной целью, вот и следовал безропотно за ней.
В голове, где-то там в закоулках, лениво шевелилась всякая ерунда вроде «А я бреду в бреду…» или «В аду – браваду? А надо?»
Густо гудели надоедливые безобидные шмели, штурмовиками налетали злобные овода, чередуясь с ненавистными серыми слепнями, но всё не хватало чего-то для полноты ощущений – оттенка ли, нотки?..

Почти что первобытная природа сбивала с толку: журчание речки с гордым названием Большая Чурга, гул вековых сосен, перестук дятлов, гортанный клич недовольного ворона, прочие неопознаваемые звуки сливались в экстатическом восторге авангардистской симфонии.
Вот вышел к плёсу – ба! Вот вы где, враги-бобры! А хороши ж! Но - гады, но – часть живая экосистемы (эк загнул…)!
Чего-то явно не хватало, сгущалось осязаемо предчувствие невероятности какой-то, невозможности того, что должно вот-вот произойти…
Вот оно, подтверждение: жалящий луч позднеиюльского палящего раскалённого солнца весомой пощёчиной отметился, выскользнув из стремглав улепётывающего облака, и тут же скрылся за набежавшей тучкой.
Вот, блин, Хичкок под полдень… А ведь и впрямь тишина зазвенела до боли, иглою пронзающей уши… Время застыло…
Приключений хотелось?
Изволь, получай!

Послышался гул мотора, он нарастал, сгущался, нагнетал неотвратимость невозможной реальности, вибрации мозга отдавались во всех, кажется, клеточках организма, приближая то ли к вечности, то ли к бесконечности…
Неимоверная тяжесть одолевала, невесомая удочка пригнетала к земле не то рельсом, не то и вовсе невероятной своей нереально реальной ощутимостью. 
Прилечь внезапно захотелось… и забыться… и уйти. Уйти туда, где славно, хорошо, где никому не нужен ты, где всем есть место, 
вот и мелодия, будто бы из слюдяных с прожилками крылышек стрекоз, мягко ввинчиваясь в подсознание, убаюкивающе шепчет: «пойдём поплывём полетим…»
Выкарабкиваясь из этих дебрей, выцарапывая себя из этого подобия адского рая, вдруг ощутил – не осязанием даже, другим чем-то, потаённо-смутным –
нужность свою здесь покамест, в этой пусть зыбкой, но всё же реальности, как её там?.. Вроде жизнью зовут…
Продираюсь, царапая самые тонкие, невесомые ткани-ниточки, что пока ещё держат будто бы на плаву, на поверхности.
«Кружева судьбы плетутся под песни протяжные, вечные, и ничто не имеет значения в серпантине закрученных линий пути» - цитата? Обрывок мыслей когдатошних?
Убаюкивает, поддаюсь, расслабляюсь… а и в самом деле, куда бежать? куда стремиться, когда кругом такая благодать – из просторов иных, неизведанных, из времён, никому не доступных ранее?.. 
Медленно-медленно возвращаюсь к реальности – надоедливый зуд комариный перерастает в рёв мощных двигателей.
Пора, мой друг.
Ещё не время…

Над головой пролетают два вертолёта, возвращая в живой осязаемый мир. Первая мысль: «Зэки сбежали?»
Вторая: «Не пора ли сматывать удочки?»
И предательская третья: «А ну его всё под соседнюю ёлку!»
Однако нет, померкнувшее было сознание начинает помаленьку обретать границы приличия.
Пора вставать, брать себя в руки и – вперёд, вернее, назад, в реальную жизнь из плоти и крови. Кстати о крови, её по-прежнему жаждут… Достаю репеллент, орошаю одежду, бейсболку… На морду бесполезно, всё равно в поту.
Вдруг выстрел… Неподалёку… 
Второй…
Третий!
А охота открывается через неделю…
Встрепенулся по-воробьиному, отряхнулся-встряхнулся, в себя вернулся и – вперёд! Туда, где пахнет бензином, где есть колёса, и расстояния измеряются совсем не так, как тут вот…
«Сходил на хариуса» - бурчу ворчливо…
И – иду!
Что, хеппи-енд?
А вот вам хрен, товарищ!
Такая налетела туча! Такая вдруг сгустилась тьма!..
Однако…

Мегатонны живительной влаги устремились к земной тверди, явно с целью преобразовать её в некую субстанцию типа болтушки, что в детстве бабушка мутила из толокна…
Грохотало так, что чудилось, будто дыбом встаёт земля, выворачивая с корнями столетние деревья, ураганный ветер сбил с ног, хорошо, подвернулась жертва прошлого катаклизма – к корням некогда павшей в неравной битве сосны прибило…
Молнии, казалось, стремились израсходовать запас электрической энергии всего нашего шарика лет эдак на -дцать вперёд… 
«Есть ещё порох в пороховницах…» - ехидная мыслишка искрой пробежала где-то по задворкам сознания…
И вдруг всё стихло… вдруг!!!
Я выполз из кустов к машине!
В общем, сходил на хариуса...